Правда о деле Гарри Квеберта

Он рухнул в кресло. Было семь часов, и у него не оставалось сил думать. А я в последние дни в это время всегда уезжал продолжать однажды начатое дело — заниматься боксом. Я нашел зал в пятнадцати минутах на машине и решил торжественно вернуться на ринг. С момента моего переезда в «Риджентс» я ездил туда каждый вечер; клуб мне порекомендовал швейцар отеля, он сам там занимался.

— И куда это вы намылились? — спросил Гэхаловуд.

— Боксировать. Не хотите присоединиться?

— Ну уж нет.

Я побросал вещи в сумку и попрощался.

— Сидите, сколько хотите, сержант. Только дверь за собой захлопните, когда будете уходить.

— О, не волнуйтесь, я велел сделать себе ключ от номера. Вы в самом деле едете заниматься боксом?

— Ну да.

Он заколебался. Уже переступив порог номера, я услышал, что он меня зовет:

— Подождите, писатель, я все-таки с вами.

— С чего это вы передумали?

— Уж больно хочется вас отдубасить. Почему вы так любите бокс, писатель?

— Долгая история, сержант.

В четверг, 17 июля, мы отправились навестить капитана Нила Родика, который вместе с Праттом руководил операцией в 1975 году. Теперь ему было восемьдесят пять, он передвигался в инвалидной коляске и обитал в доме для престарелых на берегу океана. И до сих пор сохранил в памяти страшные поиски Нолы. Он сказал, что это самое невероятное дело в его жизни.

— С этой пропавшей девочкой было какое-то полнейшее безумие! — воскликнул он. — Одна женщина видела, как она вышла из лесу, вся в крови. И за то время, пока она вызывала полицию, девочка как в воду канула. На мой взгляд, самое странное в этой истории — музыка, которую ставил отец Келлерган. Мне это с самого начала не давало покоя. И потом, я все время спрашивал себя, как это он мог не заметить, что его дочь похитили?

— Значит, вы считаете, это было похищение? — спросил Гэхаловуд.

— Трудно сказать. Нет доказательств. Могла девочка просто пойти погулять, а ее подобрал какой-то маньяк на грузовичке? Да, конечно.

— А вы, случайно, не помните, какая погода была во время поисков?

— Метеоусловия были отвратительные, дождь, сильный туман. А почему вы задали этот вопрос?

— Хочу понять, мог ли Гарри Квеберт не заметить, что кто-то копался у него в саду.

— Вовсе не исключено. Участок громадный. У вас есть сад, сержант?

— Есть.

— Большой?

— Маленький.

— Как вы думаете, если кто-нибудь в ваше отсутствие выроет в саду небольшую ямку, вы можете ее не заметить?

— Да, действительно могу.

На обратном пути в Конкорд Гэхаловуд спросил, что я обо всем этом думаю.

— По-моему, рукопись доказывает, что Нолу не похитили прямо из дома, — ответил я. — Она ушла к Гарри. Они должны были встретиться в этом мотеле, она потихоньку выбралась из дома, взяв с собой единственную важную вещь — книгу Гарри, которая была у нее. И по пути ее похитили.

Гэхаловуд сдержанно улыбнулся:

— Кажется, мне начинает нравиться эта мысль. Она убегает из дома: это объясняет, почему никто ничего не слышал. Идет по шоссе 1, направляясь в мотель «Морской берег». И в этот момент ее похищают. Или ее по дороге подбирает кто-то, кому она доверяет. Убийца написал «милая Нола». Он ее знал. Он предлагает ее подвезти. А потом начинает ее лапать. Возможно, останавливается на обочине и запускает руку ей под юбку. Она сопротивляется, он ее бьет, говорит, чтоб сидела тихо. Но он не заблокировал дверцы, и ей удается сбежать. Она хочет спрятаться в лесу, но кто живет возле шоссе 1 и леса Сайд-Крик?

— Дебора Купер.