Правда о лекарствах. Когда они помогают, когда вредят и когда опутошают кошелек, не принося пользы

У входа она стала дезинфицировать руки, погруженная в мысли. Если бы в зубах она не держала рецепт, картина бы казалась совершенно нормальной.

Не перестаю удивляться, почему человеку не противно класть в рот рецепт, который побывал у многих людей, и при этом дезинфицировать руки, после чего передавать фармацевту влажную бумагу с отпечатком зубов. К сожалению, мы не можем просто так отказаться от рецепта, с которого капает слюна, потому что «рецепты, выписанные лицами, уполномоченными заниматься медицинской, стоматологической или ветеринарной практикой, должны быть исполнены в срок, соответствующий рецепту» (постановление о ведении деятельности для аптек, статья 17, пункт 4).

Вообще, следы от зубов встречаются на рецептах довольно часто. Возможно, чтобы избавиться от этого, придется ввести всеобщее требование носить маски в аптеках. Но, вероятно, реализовать это будет не так-то просто, потому что всегда найдутся люди, которые выскажутся против.

Вишенка на торте – это когда рецепт оплачивают купюрами, пропитанными потом, которые женщины достают из бюстгальтера, а мужчины – из нагрудного кармана. Я с этим сталкивался. Неоднократно.

– Надеюсь, у вас есть это лекарство! – говорит женщина и протягивает рецепт.

Вообще-то эти слова нередко звучат в качестве приветствия. Иногда к ним добавляют: «Только если есть все из списка!» Я рад, что сегодня эта женщина единственная, кто поздоровался со мной таким образом.

– Сейчас проверю, – отвечаю я и беру рецепт. По очертанию укуса могу сказать, что у женщины не хватает зуба. Я не стоматолог, но кажется, что это четверка – сверху справа. Второй четверки тоже нет.

Как и всегда, проверяю рецепт на ошибки, чтобы убедиться, что все правильно заполнено и рецепт еще действует. Госпоже Мюллер (так зовут эту женщину) прописали таблетки рамиприла.

Рамиприл, как эналаприл и лизиноприл, относится к группе ингибиторов АПФ. Их назначают при высоком давлении. Как понятно из названия, их действие заключается в ингибировании АПФ.

АПФ – это ангиотензинпревращающий фермент, то есть фермент, который превращает прогормон ангиотензин I в тканевый гормон ангиотензин II.

Затем ангиотензин II связывается с ангиотензиновыми рецепторами первого и второго типов (АТ1 и АТ2). Связывание ангиотензина II с рецептором АТ1 приводит среди прочего к вазоконстрикции, что вызывает резкое повышение артериального давления.

Если превращение ангиотензина I в ангиотензин II снижается за счет ингибирования ангиотензинпревращающего фермента, то меньшее количество ангиотензина II связывается с рецептором АТ1. Сосуды сужаются не так сильно, из-за чего артериальное давление снова падает.

Однако ангиотензин II вырабатывается и другими путями, так что эффект снижается не полностью.

Однако при ингибировании АПФ снижается не только образование ангиотензина II, но и расщепление тканевого гормона брадикинина, что увеличивает его концентрацию в крови. С одной стороны, это оказывает защитное действие на сердечно-сосудистую систему. С другой стороны, примерно у 10 % это вызывает сухой кашель, из-за чего лечение приходится прекращать.

Другой способ прийти к аналогичному результату – напрямую заблокировать рецептор АТ1, а не связывать с ним меньшее количество ангиотензина II через ингибирование АПФ. Такой способ используется в тех случаях, когда человек не может принимать ингибиторы АПФ из-за появления сильного кашля. Лекарства, которые блокируют рецепторы АТ1, называются антагонистами рецепторов ангиотензина II, блокаторами рецепторов ангиотензина (БРА) или сартанами. Самые известные из них – кандесартан и валсартан.

Я сканирую рецепт госпожи Мюллер, и компьютер предлагает мне три разных лекарства со скидкой от трех разных фирм, расходы на которые готова покрыть страховая.

Я выбираю вариант без доплаты и распечатываю рецепт.

Слышен шум аптечного робота, а потом нужное лекарство оказывается в отсеке выдачи. Я собираюсь его просканировать, но замечаю сомнение на лице покупательницы.

– Это не мое лекарство! – категорично заявляет она.

Я показываю ей, что написано в рецепте.

– Это именно тот производитель, которого указал ваш врач.

– Но это не то, что я пью всегда! – резко возражает она.

– Я не знаю, что вы пьете всегда. Если бы вы мне об этом сказали, то я бы проверил, оплачивает ли такое лекарство ваша страховая компания, – несколько раздраженно отвечаю я.

– Я не знаю, что там за фирма. Но знаю, как выглядит упаковка, – сердито произносит покупательница. Скрепя сердце, я вручную ввожу в компьютер прописанное лекарство, чтобы еще раз проверить соглашения о скидках. Я называю два оставшихся варианта, но ни один из них не кажется женщине знакомым. Я запрашиваю оба лекарства у аптечного робота и показываю ей.

– Вот этот мой! – торжествующе говорит она, постукивая пальцем по одной из упаковок.

– Хорошо! – отвечаю я и наклеиваю корректирующую этикетку на рецепт, чтобы не перепечатывать его заново.

– Знаете, как принимать таблетки? – интересуюсь я.

– Да. Я всегда выпиваю их по утрам за завтраком.