Уильям Фунел:
5 апреля мы начали готовиться к атаке, плотники переделывали наши две шлюпки в канонерские лодки с двумя17 апреля, проведя здесь пять дней, когда уже собирались поднять якорь, мы заметили приближающийся к острову парусник. Мы оставались без движения, пока он не подошел достаточно близко, затем наши три корабля поставили паруса – [ «Святой Георгий»], «Пять портов» и маленькая испанская барка, захваченная шесть дней тому назад. Корабль направлялся к побережью Тумако, чтобы пополнить запасы. Когда он нас завидел, то, поскольку до него не доходили слухи, что враг находился в этих водах, думая, что мы испанцы, направился к нам, надеясь получить немного провианта в обмен на свои деньги. Вышло иначе: они потеряли разом и свой корабль, и свои деньги, и самих себя. То было небольшое судно примерно пятидесятитонного водоизмещения под командованием индейца-метиса. На борту у них находился человек из Гернси, имя которого я позабыл. Его взяли в плен в заливе Кампече, когда он отдалился от своих товарищей, чтобы нарубить дров. Его отправили как пленника в Мексику, где задерживали в течение двух лет. Когда он принял католицизм, у него появился выбор – остаться в Мексике или взойти на борт корабля, принадлежащего испанцам, в Южных морях: те не позволяли ему приблизиться к Северному морю[30]
, опасаясь, что он сумеет освободиться. Будучи моряком, он все же предпочел пойти на борт корабля, где мы его и нашли. Он был очень рад, что его освободили, так как, если бы наши пути не пересеклись, он бы, вне всякого сомнения, так и провел остаток своих дней.Из Галло мы продолжили движение на север. Наш капитан объявил нам, что его целью являлся город Санта-Мария [Ла-Пальма, Панама], мы были уверены, что найдем там золото, так как туда свозят этот металл, добываемый на рудниках близ города. Последний захваченный корабль был столь тяжелым и неманевренным, что стал бы для нас обузой, и мы его пустили ко дну. [… ]