Правда о «Титанике». Участники драматических событий о величайшей морской катастрофе

Необходимо проявить осторожность и не искажать нормы. Многие утверждают, что виновницей подобного исхода является система. Но что есть система, как не совокупность отдельных личностей? В результате такого подхода размывается чувство индивидуальной ответственности. Подобный подход пагубен, и столь же пагубна терпимость по отношению к неспособности отдельного человека исполнить свой долг».

Заключительное примечание

Чарльз Вейл

Полковник Грейси умер 4 декабря 1912 года. В течение лета он все больше слабел, хотя и не жаловался. Его здоровье было подорвано из-за переохлаждения и тех испытаний, какие выпали на его долю во время катастрофы «Титаника». Миссис Грейси и его дочь были с ним до самого конца. Он знал, что конец близок, так как за день до смерти вызвал к себе священника и принял святое причастие. На следующий день он двенадцать часов провел без сознания; однако перед самой смертью пришел в себя примерно на десять минут; он узнал всех близких и попрощался с ними.

Поминальная служба проходила в той церкви, где он венчался; на ней присутствовали многие представители 7-го полка, в котором он служил. Проводить его в последний путь пришли миссис Астор и многие другие выжившие с «Титаника». Нескольким из них полковник Грейси помогал сесть в шлюпки во время катастрофы. Погребение состоялось на кладбище Вудлон.

Итак, его книга заканчивается здесь. Он собирался написать последнюю главу, в которой рассмотрел бы трагедию «Титаника» в ретроспективе и в свете позднейших собранных им сведений; он собирался преподать уроки, которые кажутся весьма необходимыми в настоящем и очень полезными для будущего, и завершить свой рассказ несколькими последними штрихами.

Но другая рука написала явленный конец. Что ж, большого значения это не имеет. Настоящий труд был завершен во всей его полноте. Картина нарисована, детали собраны верно и расположены в должном порядке. Остальное — плод размышлений и комментариев; и, оглядываясь назад, кажется, что сделанного уже достаточно.

В первый — и последний — раз я встретился с полковником Грейси на обеде в нью-йоркском отеле «Уолдорф-Астория», когда мир еще гудел отголосками той ужасной катастрофы. Необычайные переживания, которые выпали на его долю, и страшные сцены, свидетелем которых он стал, оставались для него такими же яркими, как если бы произошли накануне; но говорил он очень спокойно, прямо, беспристрастно, не навязывая своей точки зрения, но и не избегая ее. Рассказывая, он проявлял редкое милосердие; я не слышал от него ни единого грубого или осуждающего слова. Мне показалось, что он обладал редким даром понимания человеческой натуры, редким чувством соразмерности. Он никого не обвинял в трусости или неспособности делать свое дело; но рассказывал обо всем так, как он это видел, не предлагая никаких толкований. И постепенно, посреди роскошного отеля, где собрались обеспеченные люди с разных континентов, возникала картина огромного корабля, который ночью движется навстречу своей судьбе. Я не могу полностью передать всю яркость полученного образа, вырезанного из тьмы воспоминаний и отпечатавшегося в ярком солнечном свете летнего дня. Его рассказ остался для меня неизгладимым, незабываемым — каким должен остаться для всех, кто пережил трагические часы и никогда не забывает, что оказался на волосок от смерти. Возвращаясь к тому дню, все больше осознаешь серьезность ситуации. Люди все больше понимали, что корабль затонет прежде, чем придет помощь; и, наконец, многие из них встретились в ту ночь со своей судьбой. В ту ночь и в то утро совершались добрые и дурные поступки; но добро значительно перевешивает зло. После того как мелочность тщательно рассмотрена, немногочисленные трусы изгнаны, а грубые и эгоистичные взвешены на весах и найдены слишком легкими[43], остается большое число смелых и отважных людей, подлинных героев, чьи имена следует помнить вечно.