Правда о «Титанике». Участники драматических событий о величайшей морской катастрофе

Перемывание грязного белья никому не способно помочь. Министерство торговли сочло лайнер во всех отношениях пригодным для трансатлантических рейсов, с достаточным запасом прочности для всех на борту. После же гибели судна то же министерство торговли открыло расследование; отсюда стремление кого-то реабилитировать. Лично я не испытываю желания возлагать вину ни на министерство торговли, ни на компанию «Уайт Стар лайн», хотя, по совести, мне пришлось нелегко, когда умнейшие юристы Англии, не жалея сил, выискивали везде несоответствия и недостатки, хотя всем нам было прекрасно известно, что возможность такой катастрофы существует. Думаю, в конце верх одержали министерство торговли и «Уайт Стар лайн».

То, из-за чего так изощрялись Сканлан и его коллеги, а именно крайняя недостаточность спасательных средств, было доказано в полном объеме. Сейчас введены в действие новые строгие правила и нормы на всех британских судах, «выходящих в зарубежные рейсы».

Шлюпочную палубу уже не считают исключительно местом отдыха пассажиров с минимальным количеством шлюпок, размещенных на малых участках пространства.

Более того, маятник качнулся в другую сторону, и меры безопасности делают все более строгими — до нелепости.

Как бы там ни было, я никогда не забуду долгие сражения в суде, когда казалось, что мне досталось незавидное место мальчика для битья. А ну, кто кого? Часто создавалось впечатление, что им удалось сбить меня с толку. На меня нападали со всех сторон. После того как все закончилось, я чувствовал себя не офицером почтового судна, а придверным ковриком, о который все судейские вытирали ноги.

Может быть, руководство «Уайт Стар лайн» не совсем понимало, какая огромная нагрузка свалилась на плечи несчастного выжившего, одного из многих. К счастью, плечи оказались широкими.

И все же я был бы весьма признателен даже за одно слово благодарности по окончании следствия. Должно быть, руководство огромной судоходной компании придерживалось своеобразной линии поведения. Знаком их наивысшего одобрения стало продвижение по службе на почтовых судах, которые ходили в западном направлении. В таком случае я должен считать себя польщенным, прослужив 15 лет из 20 под красным вымпелом с серебряной звездой на почтовых трансатлантических судах. Однако, когда после двадцатилетней службы я сошел на берег, в штаб-квартире компании меня проводили лишь коротким: «А, вы нас покидаете! Что ж, прощайте».

Странные люди!

Впрочем, до отставки оставалось еще немало лет, и мне еще предстояло увидеть, как ненасытное море поглотило другой корабль той же компании, любимый «Океанию».

Покончив наконец с расследованием гибели «Титаника», я вернулся на службу и поступил на «Океанию», где встретил многих выживших с «Титаника». Примерно в то время в бюро по найму моряков торгового флота недоставало одной хорошо известной фигуры — Старины Неда, которого все называли просто Недом. Точнее, он нанимал трюмную команду. Трудно найти более крутых парней, чем кочегары на почтовых судах. В Бутле было особенно много ирландцев из Ливерпуля, которые считались самыми крутыми из всех и самыми способными. Только им удавалось выживать, хотя жизнь в кочегарке представляла собой один бесконечный аврал. «Крутыми» считались даже механики; они должны были настаивать на своем. Такой тип команды достиг своего пика в дни старых «Маджестика» и «Тевтоника». Условия, в которых работали кочегары на этих судах, были бесчеловечными. Не приходится удивляться их жестокости. Один жар в кочегарке, когда нужно было все время поддавать пару, был ужасен. Вдобавок, проходя Гольфстрим, мы попадали в зону повышенной влажности.

Довольно часто можно было видеть, как одного, а иногда двух, трех или даже четырех кочегаров поднимали на палубу на цепях, пропущенных под мышками. Они падали без сознания; их окатывали водой и оставляли приходить в себя. Однако оставляли ненадолго. Вскоре поднимался главный кочегар, который кулаками и пинками загонял своих подчиненных обратно в кочегарку.

Согласно распоряжениям, стрелку, обозначавшую давление пара, необходимо было удерживать любой ценой, каким бы ни было состояние. Нет ничего удивительного в том, что на корабле часто пропадали люди. Они бесследно исчезали после очередной жестокой драки, когда в ход шли заостренные лопаты.

«Такой-то пропал без вести. Должно быть, ночью упал за борт. Потерял сознание от жара, бедняга».

Да, потерял сознание — но, скорее всего, не от жара, а от удара лопатой.

Однажды видели, как в кочегарку зашел механик, но больше не вышел оттуда. Тот механик был властным и жестоким; в свою вахту он требовал как можно больше пара, пока в кочегарке не начинался настоящий ад. По сей день — хотя на берегу об этом не упоминали — его исчезновение откровенно объясняли быстрым ударом лопаты сзади. Труп бросили в топку. Правда никогда не станет известна, но после того случая механики никогда не спускались в кочегарку в одиночку.