Правда об Ютландском бое

«Сравнивать войну на море с войной на суше вообще очень трудно. Но если делать сравнения, то каждый линейный крейсер представлял собою единицу, соответствующую, по крайней мере, полной пехотной дивизии. Таким образом, у него (т, е, у Битти) погибло сразу две дивизии из шести. Противник, которого он не мог разбить, имея шесть кораблей против пяти, оказался теперь с пятью кораблями против четырех, Находившиеся вдали все пять германских линейных крейсеров… все еще были невредимы…»

Эта выдержка была написана, очевидно, в виде похвалы Битти. Совершенно непонятно, почему следует восхвалять, а не порицать начальника, который потерял две «дивизии» из шести, имея против себя только пять оставшихся невредимыми «дивизий» противника. Кроме того, Черчилль опять игнорирует здесь 5-ю эскадру линейных кораблей, входившую в состав соединения, подчиненного Битти. В действительности Битти имел 10 кораблей, а не 6, против неприятельских пяти, так что после потери двух своих «дивизий» его перевес над противником все еще выражался, как восемь к пяти. Тем не менее, как говорит Черчилль, он «не мог разбить» противника. Невозможность сравнить войну на суше с войною на море является удачей для автора, так как в противном случае ему было бы чрезвычайно трудно оградить от порицания такого армейского командира, который с десятью дивизиями не мог разбить противника, имеющего только пять, причем эти последние остались бы к тому же еще и невредимыми.

Сведения, которые были даны Джеллико перед соприкосновением с главными силами противника

В описании, составленном адмиралтейством, почти совсем не упоминается о том, что Джеллико ощущал сильный недостаток в точной информации. Однако, там имеются указания, что за промежуток времени между 17.00 и 17.30 он не получал никаких сведений.

Капитан 2-го ранга Беллерс пишет[46]:

«Он (т. е. Битти) поддерживал контакт с противником, донося о его движениях..»

У Поллен читаем[47]:

«Надо полагать, что время от времени сэр Давид Битти уведомлял адмирала Джеллико о положении, скорости и курсе как своего флота, так и флота противника».

Но это предположение и неверно и совершенно необоснованно. Битти не поддерживал связи с противником, так как потерял его, как только он повернул на N, и не давал никаких сведений Джеллико именно в тот период времени, когда точная информация была бы для последнего особенно важной. Битти же сам пишет:

«Видимость непрерывно менялась, была большей частью очень плохой, и я из предосторожности не мог слишком сближаться, имея более слабые силы».

Совершенно не ясно, к какому именно моменту относится это замечание. Данный период боя был вообще единственным, когда его силы уступали кораблям противника той же мощности и скорости. Кроме того, существует всеми признанный принцип, что никакая осторожность не должна являться помехой для такой ответственной обязанности передовых сил, как регулярное и точное осведомление командующего флотом о движениях противника. Не помешала же коммодору Гуденёф осторожность подойти с гораздо более слабыми силами к противнику и получить необходимые сведения.

Развертывание

О методе развертывания было высказано так много критических замечаний, что невозможно разобрать их все. Многие критики подходили к этому вопросу как к геометрической задаче. Они говорили о том, что могло бы или не могло произойти, если бы Джеллико произвел развертывание раньше, чем он это сделал фактически; они полагали, что Джеллико знал, или во всяком случае мог знать точное местонахождение, численность и расположений германских главных сил. Никто не станет отрицать, что, вообще говоря, более раннее развертывание было бы для нас выгоднее, но дело в том, что Джеллико не имел тех сведений, которые необходимы командующему флотом для уверенного развертывания. Раннее развертывание, произведенное на основании точной информации, несомненно, выгодно, но настаивать на развертывании при недостаточной осведомленности о местонахождении противника значило бы отрицать разумную тактику.