Правдивая история

Бизнес Хазарда постепенно расширялся, и впервые за долгое время он чувствовал себя счастливым и спокойным. Его беспокоила лишь одна сторона его жизни. Если не считать новых друзей из художественного кружка, Хазард был лишен светской жизни. Прекратив пить, он стал немного затворником, и такое положение дел не могло продолжаться вечно. Хазарду до сих пор не давало покоя то, что он едва не поцеловал Монику. Мало того что она совершенно не его тип, но к тому же девушка Райли, а Хазард не связывается с подружками других парней. Во всяком случае, больше не связывается.

Проблема состояла в том, что Хазард не мог вспомнить, какой же тип его.

Хазард пытался расчесать свои спутанные волосы, когда заметил записку, спрятанную в комоде, как послание в бутылке, плавающей в море его прежней истории и выброшенной на сегодняшний берег. На записке было нацарапано его нетвердым почерком: «ЕЕ ЗОВУТ БЛАНШ». А внизу женской рукой было приписано: «ЕЕ НОМЕР 07746 385412. ПОЗВОНИ ЕЙ».

Хазард улыбнулся. Большинство женщин рассердились бы, найдя такую записку. Может быть, Бланш была лучше, чем он помнил. В конце концов, он тогда был не в себе. И она, без сомнения, его тип – сногсшибательная блондинка, уверенная в себе и готовая на все. Надо ей позвонить. На его улице открылся новый супермодный ресторан – как раз такой, какие он любил. Если она свободна, они могут пойти туда вечером.

Хазард не ошибся по поводу ресторана: точно в его вкусе – минималистский индустриальный стиль. В ресторане, заполненном нарядно одетыми людьми, царил дух превосходства, слышался гул светских сплетен. Все это было ужасно. Хазард возвращался мыслями к своему столику в кафе Моники и старому кожаному креслу под торшером в окружении книг. Он посматривал на Бланш, стараясь разглядеть что-то в ее распахнутых голубых глазах, но видел только отражение своего же лица.

Бланш рассеянно ковырялась вилкой в салате из цикория со свеклой, который заказала. Она была не в состоянии съесть больше двух ложек. Между тем Хазард, умирая от голода, быстро сметал крошечные порции еды, которые ему приносили. Для него это было новое ощущение. По сути дела, Хазард уже много лет по-настоящему не ел в модном ресторане. Бо́льшую часть времени он бегал в туалет и обратно, чтобы нюхнуть кокса, и потом ему приходилось симулировать энтузиазм к еде, которая по вкусу напоминала ему картон.

– Разве тебе не нравится этот ресторан? – пытаясь перекричать шум, в третий раз спросила Бланш.

– Нравится, – соврал Хазард, потом, пытаясь поддержать разговор, добавил: – Интересно, как оформил бы этот зал мой друг Джулиан? Он художник.

Хазард указал на бессмысленные уродливые инсталляции, свисающие с потолка и напоминающие детские мобильные телефоны, словно спроектированные кем-то под наркотой.

– О-о, художник! Я его знаю? – взвизгнула Бланш.

– Сомневаюсь. Ему семьдесят девять лет, – сказал Хазард.

Интерес Бланш поутих.

– Хазард, ты такой милый, что заботишься о старичках! – захихикала она. – Знаешь, когда я училась в школе, нас заставляли раз в неделю ходить на чаепития со стариками в качестве одной из общинных обязанностей. Мы называли это «тусовки с бабушками». – Она изобразила в воздухе знак кавычек. – Конечно, мы там ничего такого не делали. Просто сидели в комнатах, где пахло мочой, и слушали бесконечную нудную болтовню о старых временах, считая минуты до того момента, когда можно будет перед школой выкурить по сигаретке со своим парнем. – Она снова захихикала, потом вдруг задумалась. – Слушай, а большое наследство он оставит тебе по завещанию?

Хазард уставился на нее. Он продолжал думать о Монике и о том, насколько веселее было бы здесь с ней. Что было странно, поскольку веселье и Моника не очень сочетались одно с другим. Так или иначе, они с ней вряд ли попали бы сюда. Моника ни за что не стала бы заказывать столик в этом ресторане. Он заставил себя вновь сконцентрироваться на бездумной болтовне об общих знакомых, скучных местах и бессмысленных символах статуса.

И Хазард со всей очевидностью понял, что ему просто не вписаться в прежнюю жизнь. Теперь он был другой человек. И как ни пытался, он никак не мог отбросить мысль, что, может быть, подошел бы Монике. Монике, самой сильной и самой уязвимой женщине из тех, что он знал.

Как только появилась возможность, Хазард оплатил счет, скривившись при виде заоблачной цены салата, который Бланш не съела, и оставил ее с друзьями, оказавшимися в баре. В другом конце ресторана он заметил обедающих Алису с мужем. Как чудесно, что даже в браке и с детьми можно сохранять романтические отношения, чувствуя себя уютно в обществе друг друга и даже не испытывая потребности в разговоре.

Выйдя на Фулхэм-роуд, Хазард прошел мимо кафе Моники. В ее квартире над кафе горел свет. Вероятно, она там сейчас с Райли занимается безудержным австралийским сексом.

Хазард пошел дальше – к своему пустому, тихому и надежному жилищу.

Алиса