Правду! Ничего, кроме правды!!

— Крошкин, Крошкин, где ты был?

Снова подходит к шторам. В детские сады уходят дети.

Крошкин включает радио. Голос диктора: «Сегодня среда, пятое июня».

— Что вы сказали? Пятое июня?

Из репродуктора зазвучала музыка.

— День рождения!.. Мой день рождения! — восклицает он.

В дверь комнаты заглядывает Гешка.

— Здравствуйте, дядя Кеша. Как ваше здоровье?

— Хорошо, Геша. Слыхал, что сейчас по радио сказали?

— Не-а.

— Опоздал ты, брат. Объявили, что сегодня мой день рождения… Я сам даже и забыл.

— Про день рождения? А я про свой всегда помню… Поздравляю вас, дядя Кеша.

Гешка мотнулся к двери.

— Куда же ты, Геша?

— Побегу подарок вам мастерить. Я вам лодку выдолблю, хотите?

— Да чего тут мастерить. На это время уйдет, можно в магазине взять что надо.

— Да ну, дядя Кеша! Вы опять шутите! Какой же это подарок, если он из магазина! — Гешка оглядывает скопление вещей. — Таких «подарков» у вас и так полно.

— Выходит, человеку в день рождения уже и дарить ничего нельзя?.. Ну и дикость! — говорит Крошкин.

— Как нельзя? Какой же день рождения без подарков? Да ну, дядя Кеша, вы же сами знаете, — дарить нужно то, что сделал своими руками.

— Я-то знаю, — говорит Крошкин. — Я тебя хотел проверить. Ладно, лодку потом смастеришь. Успеется!.. А пока помоги к празднику приготовиться. Как-никак день рождения! Надо отметить. Вот и давай вдвоем. Стели скатерть…

Крошкин выбегает из комнаты. Он бреется, одевается… А Гешка тем временем расставляет приборы, кладет салфетки.

Крошкин вбегает в комнату в черном пиджаке, в крахмальной рубашке, при галстуке, но в пижамных штанах.

— Геша! — кричит он. — Зачем ты столько приборов поставил? Это же персон на двадцать!

— Ну да. А как же?

— А где их набрать, персоны-то? Людей всего двое, ты да я…

— Но ведь придут же ваши товарищи с завода, соседи…

— Товарищи? Да, наверно… по идее, должны бы зайти. Видишь ли, я никого не звал… так вышло… Сам забыл, что день рождения… так что могут и не прийти… точно, что не придут.

— Не расстраивайтесь, дядя Кеша, — участливо говорит мальчик, — успеете еще всех позвать.

— Успею, говоришь?.. Ты думаешь, успею?.. — Крошкин задумался. — Может быть, твоя правда, Геша… Может быть, и правда людей позвать? А?.. Ну что же, если так — ты еще здесь похозяйничай, а мне придется разворачиваться!

Крошкин, подхватив пустой чемодан, выбегает из квартиры.

Крошкин бежит по двору с чемоданом. Навстречу ему, с папкой под мышкой, идет академик. Соседи остановились и поздоровались. По энергичным жестам Крошкина ясно, что он приглашает соседа на свой праздник, а тот обещает, что придет.

Распрощавшись с академиком, Крошкин вбегает в одну из парадных… Вот он уже у знакомой двери и разговаривает со старушкой, которой натирал пол. Старушка улыбается и кивает головой.

Крошкин с тяжелым чемоданом и с авоськой, переполненной бутылками с вином и лимонадом, поднимается по своей лестнице. По дороге он звонит в каждую дверь и приглашает соседей в гости.

Крошкин вбегает в комнату и радостно сообщает Гешке, вытирающему пыль:

— Ну, Геша! Держись! Гостей полно будет!.. Даже академики придут… Правда, один всего… но все-таки… Чуешь — у меня в гостях академик будет!

— А ребят не будет? — спрашивает Гешка.

— Вот ребят не будет.

— Жалко, — вздыхает Гешка.

— Ничего не поделаешь! А мне, думаешь, не жалко, что кое-кого не будет?

— А кого это?

— Самого, брат, главного для меня гостя.

— А разве бывают главные гости?

— Бывают, Геша, бывают…

По шоссе в сторону скал мчится машина. За рулем Крошкин. Рядом с ним Гешка.

— Надо нарвать большой-большой букет, — говорит Крошкин, — и тогда попробуем пригласить этого гостя… Чуешь, о ком речь идет?

— Чую… А за цветами опять мне лезть придется? — с тревогой спрашивает Гешка.

— Зачем тебе. Я сам полезу, ты только покажешь где.

— Скоро уже приедем, — говорит повеселевший Гешка.

Крошкин и Гешка стоят под скалой. На одном из высоких уступов цветут горные пионы.

— Это же убиться можно, — удивляется Крошкин.

— Нет, ничего… Ну, лезьте, дядя Кеша. Я вас подсажу.

— Да ты что?! Лезьте! Я гостей на рождение, а не на похороны приглашал. Постой… а ты-то как туда забирался?

— Я не забирался.

— А цветы? Как же ты их добыл?

— Я только помогал добывать. Это тетя Наташа их нарвала.

— Какая еще тетя Наташа?

— Та самая, которой я потом цветы относил… Я ее сразу узнал на телестудии.

— Что? Что же это получается? Получается-то что?! — завопил Крошкин. — Я тебя спрашиваю!

— Дядя Кеша…

— Молчи! Получается, что я своими руками подарил ей цветы, которые она сорвала своими руками? Как это назвать? А?

— Дядя Кеша…

— Молчи! Ты же меня обманщиком выставил!.. Опозорил ни за что ни про что! А я еще надеялся, что она в гости придет… Вот тебе и главный гость! Что же ты мне сразу не рассказал, как дело было?

Гешка молчит.

— Ну, чего молчишь?!

— Я хотел рассказать, — дрожащим голосом говорит обиженный Гешка, — а вы сказали: «Не надо, будь скромным».

— «Скромным, скромным»! — передразнивает Крошкин. — Давай чеши от меня, предатель малолетний!

— Дядя Кеша, — всхлипнул Гешка.

— Чеши!

Крошкин отвернулся от Гешки и поднял голову, с тоской разглядывая цветы.