Праведница

– Это дахи, – пояснил Арджун. – Йогурт из козьего молока. И если хочешь меда, у меня есть небольшая баночка из Нового Орлеана. Можешь все это есть спокойно и не переживать. Все, что находится в моей кладовке, заколдовано, чтобы не портиться. – Он вытащил из сейфа мед и положил его в чашечку из глазурованной керамики. – Наслаждайся. – С этими словами Арджун начал собирать кулинарные принадлежности и складывать их на полки маленького металлического шкафчика.

– А ты не будешь есть? – спросила Пиппа.

Он посмотрел на нее через плечо и сказал:

– Нет.

– О-о. – Она отвела глаза.

– Что-то не так?

– Я бы не хотела трапезничать в одиночку. – Ей было больно произносить эти слова вслух.

– Что? – Арджун поднялся на ноги.

– Я… я не люблю есть одна.

В первую секунду Арджун выглядел растерянным. Затем пришел в себя и многозначительно ухмыльнулся.

– Уверен, разок ты справишься.

Нахмурившись, Пиппа отломила кусочек от теплой хлебной лепешки и изо всех сил попыталась не поддаваться охватившему ее разочарованию.

– Ты так и не ответил на вопрос, – сказала она. – У нас будет возможность поговорить наедине?

– Разумеется. – Арджун остановился рядом с ней. – Ведь я очень хочу узнать, каким образом ты с мисс Генри сумела пробраться сегодня в мою квартиру.

Пиппа вздрогнула.

– Мы обязательно поговорим, – продолжил он. – Чуть позже. В наших покоях.

– Наших? – Вопрос Пиппы прозвучал встревоженно, а мысли завертелись ураганом. – А нельзя мне каким-нибудь образом получить отдельные покои? – Она снова прикусила губу. – В конце концов, мы ведь еще не очень-то женаты и… – она умолкла, увидев выражение его лица. – Если сомневаешься… – пробормотала она, повторяя его слова.

– То ответ «нет», – закончил за нее Арджун.

Боже. Этой ночью Пиппа будет делить ложе с Арджуном Десаем.

Ад пуст! Все дьяволы сюда слетелись!

«БУРЯ» [63], УИЛЬЯМ ШЕКСПИР

С самого раннего детства Майкла Гримальди очаровывали безнадежные дела.

Все началось тогда, когда он был маленьким мальчиком. У него была рыбка. Его первое домашнее животное. Майкл назвал ее Голди, что очень веселило двоюродного брата Луку. Майкл спас Голди от того, что, как считал, должно было привести ее к верной гибели. Когда он спросил у Луки, почему тот собирается вернуть рыбку в пруд, тот сказал, что она состарилась. Что она перестала плавать в аквариуме и ей стало скучно. Она не проживет долго, поэтому будет лучше вернуть ее в пруд, чем наблюдать, как она погибает.

Несмотря на предостережение кузена, Майкл унес Голди домой. Он кормил ее, разговаривал с ней – всячески заботился. Родные не стали расстраивать восьмилетнего Майкла, когда он сказал, что ей, кажется, уже лучше. Однако они знали правду.

Когда спустя неделю Голди умерла, Майкл был безутешен. Он устроил достойные похороны – в лучших традициях Нового Орлеана, с шумной процессией. Лука помог ему сделать маленькую каретку, которая увезла Голди к месту вечного покоя. А его лучший друг, Бастьян, соорудил коробочку, которая послужила гробом. Как и всегда, работа Бастьяна вышла великолепной. Он украсил коробочку золотой краской и латунными гвоздиками, чтобы та выглядела величественно.

– Золото для Голди, – сказал Бастьян с печальной улыбкой.

Даже в юном возрасте Майкл понимал, что друг немало знает о смерти. Впервые в жизни ему показалось, что теперь их объединяет горечь утраты. Это стало поворотным моментом в жизни Майкла: он понял, что может стараться изо всех сил делать все, что только возможно, – и все равно это ничего не изменит.

И тем не менее он отказывался усваивать этот урок.

Время шло, а Майкл все продолжал биться с делами, которые остальные считали безнадежными. Даже когда родные наказали ему держаться подальше от Бастьяна, даже когда они сказали, что дружба с наследником Сен-Жермена не принесет ничего, кроме горя, Майкл продолжал оправдывать товарища.

Он знал, что их семьи должны быть заклятыми врагами. Не только потому, что Бастьян происходил из семьи вампиров, а в жилах Майкла текла дикая кровь магических оборотней. Нет, все было куда сложнее. Все уходило корнями к проклятиям и кровавым клятвам. К многовековым войнам и нарушенным обещаниям.

Они были Гримальди и Сен-Жермены. Как Капулетти и Монтекки.

И хотя бабуля требовала, чтобы Майкл больше не общался с Бастьяном, он все равно верил, что может изменить судьбу. В конце-то концов, много веков назад вампиры и оборотни ведь работали сообща. И изгнали их из некогда родных земель вместе.

Разве не стоит объединить усилия ради всеобщего блага?

Потребовалось немало времени, чтобы Майкл понял, что единственное благо для Сен-Жермена – то, которое может принести пользу его виду. Майкл не смог разглядеть истину, потому что Бастьян обладал талантом очаровывать, словно иллюзионист, а Майкл верил в добродетельность друга даже тогда, когда все говорило об обратном.