Правила колдовства

Тис почувствовал это мгновенно и даже потрогал через куртку жезл в боковом кармане, как будто оскверненный ужасной тварью подарок Джора только и мог рассказать Тису, что происходит с его приятелем, и почему-то пошел к гранитной вазе, что высилась посреди крепостного двора и торчала из заледеневших глыб едва ли на пару локтей. Скользя по снежным уступам, он с трудом забрался наверх, смахнул снежную шапку с ледяной корочкой и встал на гранитный монолит. Оглянувшись еще раз, Тис закрыл глаза, расправил в стороны руки и начал сплетать ту самую ворожбу, которой пыталась прощупывать Стебли Гаота, не подозревая, что ее молчаливый и неприметный в эти минуты сосед по этажу ощущает каждое ее движение, ловит каждый ее образ. Конечно, комок силы, который слепил Тис, ничем не напоминал яркий шарик света, что получался в руках Гаоты, и расширялся он медленно и неравномерно, задерживаясь в дверных проемах и окнах, но зато он не только показывал Тису, где хранятся распиханные троицей по всем Стеблям пищалки, но и призывал их. Пожалуй, Тис сумел бы призвать и некоторые из жезлов силы, что остались у учеников первого потока, но ему это было не нужно. Все, что он хотел, так это раскинуть неосязаемую и невидимую паутину, на каждом конце которой должно было оказаться по пищалке, каждой из которых он давал имя, и эти имена копились и копились в его голове, пока или не кончились пищалки, или не иссякла сила сохранительного заклинания.

– Ты чего это затеял? – услышал он как сквозь сон окрик стражника Крэйна, который, наверное, вышел проветриться из тюремной башни, и почувствовал, как сильные руки подхватывают его и ставят на ноги. – За каким демоном забрался на этот камень? А если бы упал и голову разбил? Так и падал уже! Вот ведь неугомонный. Здесь же лед кругом! Еще и кровь из носа пошла. Разбил, что ли?

– Нет, – подхватил горсть сухого снега и прижал к носу Тис. – Так… Расковырял. Сейчас пройдет. Спасибо!

– Расковырял, – пробормотал с удовлетворением вслед побежавшему к дому учеников Тису стражник, словно это и было той самой единственной причиной, которой он не мог удивиться.

* * *

Тис проснулся под утро. Проснулся не от мурчания Брайдика, который, как оказалось, оставшись в одиночестве, с вечера ждал Тиса у дверей их с Джором комнаты, и не от обрывков заклинаний, которые не отпускали его даже в его снах. Он проснулся от того, что не разделся с вечера, и теперь что-то ощутимо припекало ему грудь.

Мгновение Тис просто лежал, потом положил руку на грудь и вдруг понял, вскочил, вытянул из ворота кисет с ключами, впервые с первого щелчка пальцев зажег масляную лампу, распустил шнур и высыпал на стол оставшиеся ключи. Один из крохотных пергаментных рулончиков как будто изменил цвет, но что на нем было написано, Тис не знал, поскольку он упал надписью вниз. Стараясь не прикасаться к ожившему ключу, Тис осторожно собрал в кисет остальные рулоны, затянул его и спрятал на место. Только после этого он прикоснулся к ставшему теплым, почти горячим ключу и чуть повернул его. На срезе пергамента блестело, как будто было только написано, одно слово «Безмолвие».

Он развернул этот ключ и взлетел.