Правила секса (The Rules of Attraction)

Все, кроме меня, кивают. Я рыскаю взглядом по столу в поисках бутылки пива. Хватаю «Беке», быстро открываю бутылку, делаю большой глоток. Смотрю на Мари, которая, как и я, помалкивала на протяжении всей этой сцены из страшного сна.

– Надо же, какое совпадение,- говорит Лорен.- Утром я видела, как две собаки занимались любовью у меня перед общагой. Это было очень странно, но определенно поэтично с точки зрения эротической образности.

В конце концов мне находится что сказать.

– Лорен, собаки не занимаются любовью,- говорю я ей.- Они ебутся.

– Ну, оральный секс их точно не смущает,- смеется Мона.

– Собаки не занимаются любовью? – спрашивает меня Стамп с изумлением.- Я бы пораздумал над этим, будь я на твоем месте.

– Мм, нет… нет… я действительно верю, что собаки занимаются любовью… мм, да, они занимаются любовью при… солнечном свете,- говорит Витторио с грустью.- В золотых, золотистых… солнечных лучах они занимаются любовью.

Я извиняюсь и встаю, иду через кухню, думая, что она ведет в ванную комнату, затем вверх по лестнице и через комнату Витторио в его ванную комнату. Мою руки, гляжу на свое отражение в зеркале и говорю себе, что пойду обратно и скажу Лорен, что я плохо себя чувствую и нам лучше вернуться обратно в кампус. Что она на это скажет? Наверное, ответит, что мы только пришли сюда и что если мне хочется уйти – пожалуйста, и она встретится со мной, когда вернется в кампус. Я что, правда что-то сказал про ебущихся собак? Забудь про кокс, думаю я и открываю медицинский шкафчик Витторио больше со скуки, нежели из любопытства. Туалетная вода «Си бриз», «Виталис», зубная щетка «Топол», «Бен-Гей», пептобисмол, тюбик «Препарейшн-Эйч», упаковка либриума. Экий модник. Я достаю бутылочку из шкафчика, открываю ее, высыпаю черно-зеленые капсулы на ладонь, а затем глотаю одну, чтобы успокоиться, запиваю с ладони водой из-под крана. Затем вытираю рот и руки о полотенце, свисающее с душевой кабинки, и возвращаюсь обратно в гостиную, уже проклиная себя за то, что оставил без присмотра Лорен с Витторио так надолго.

Все говорят о книге, которой я не читал. Присаживаюсь обратно в кресло рядом с Лорен и слышу, как одна из редакторш произносит:

– Весьма… весьма плодотворная. А другая говорит:

– Да, это веха.

Открываю еще одну бутылку и гляжу на Лорен, которая окидывает меня попрошающе-умоляющим взглядом. Я ставлю бутылку на место и смотрю на Мону и ее просвечивающую блузку.

– То, как она представила воплощение Матери Земли, просто потрясающе, не сказать – дерзко,- говорит Мона, изо всех сил кивая.

– Но не только то, как она ее представила,- говорит Стамп.- Меня сразили именно джойсовские коннотации.

– Да это Джойс, типичный Джойс,- соглашается Мона.

– Стоит прочитать эту книгу? – спрашиваю я Лорен, надеясь, что она повернется ко мне и отвернется от Витторио.

– Тебе бы не понравилось,- отвечает она, не глядя на меня.

– Почему? – спрашиваю я.

– Для тебя она «лишена смысла».- Она отхлебывает из стакана.

– Не только Джойс, она мне немного напомнила Акер,- говорит Трэв.- Кстати, читал кто-нибудь «Молния ударила меня в член» Крэда Килодни? Это потрясающе, потрясающе.

Он качает головой.

– Что это значит? – спрашиваю я ее.

– Догадайся,- шепчет она.

Я откидываюсь назад, сдерживаю зевоту, пью себе пиво.

Трэв поворачивается к Витторио.

– Но, Витторио, позволь спросить тебя, разве ты не думаешь, что эта условно богемная бессистемная панк-писанина опустившихся поствьетнамских, постуотергейтских, пост… черт, пост-все-на-свете менестрелей – результат того, что литературный истеблишмент вдалбливает потерянному поколению никчемную пропаганду, эксплуатирующую жадность и сексуальную пресыщенность, разрушающую разум, лишающую способности высказываться, и именно поэтому такие издания, как «Просто еще один мудак»,- жареная компиляция андеграундных, в кавычках, произведений, прочно оседают в умах этого клана плохо приспособившихся, ни во что не верящих, мятежных, своекорыстных… черт их дери, выкидышей, или ты думаешь, это все…- и тут Трэв замолкает, подбирает нужное слово,- фуфло?

– Ох, Трэ-эв,- говорит Мона.

– Э-э… фуфло? – бормочет Витторио.- Что за фуфло… о чем ты? Я не… читал эту книгу… э…- Он поворачивается к Лорен.- Фуфло?.. Ммм, тебе понравилась эта книга?

– О да,- кивает Лорен,- очень понравилась.

– Я… я не читал эту… эту книгу,- робко произносит Витторио, опустив глаза на свой стакан.

Я смотрю на Витторио, и неожиданно мне его жалко. Хочется сказать ему, что я тоже ее не читал, и я понимаю, что Лорен чувствует себя так же, потому что она поворачивается и говорит:

– О Витторио, как жаль, что ты уезжаешь. Витторио краснеет и произносит:

– Я должен вернуться… к своей семье.

– А как же Мари? – спрашивает она с нежностью, не убирая руки с его запястья.

Я гляжу на Мари, которая разговаривает с Трэвом о книге.

– О,- говорит Витторио, глядя на нее, затем неожиданно снова глядя на Лорен,- я буду очень сильно скучать по ней… очень сильно.