Правила склонения личных местоимений

На следующий день вечером Юля идет в школу. Причем, бросает какие-то свои дела и идет в школу. Нет, все-таки я ей нравлюсь. Определенно. Пока она выслушивает неведомые мысли и соображения нашей классной, я решаю подождать неподалеку. Точнее, просто стою все это время за углом дома напротив и курю практически без остановки. Наконец, звонит мобильник. Это Юля, и голос у нее такой серьезный, такой озабоченный. Я прямо сам начинаю верить, что она моя старшая сестра. Я даже поверил бы, что она моя мама, если бы она не была так молода!

— Ты где, Рома? — строго спрашивает Юля.

— Здесь. — отвечаю.

— Так, хватит шутить! Где здесь?

— Да за углом, Юль! Что за паника-то?

— За каким углом? Я сейчас подъеду.

— За двадцать вторым домом, — отвечаю я, выглядываю и вижу, как Юлин «Форд» трогается с места.

Да, собственно, и подъезжать-то не надо было. Я бы сам добежал. Машина тормозит рядом со мной, я открываю дверь и сажусь. А самому, ведь до колик интересно, что там за разговор такой был, после которого Юля так и не может выйти из образа строгой старшей сестры. И как же я не догадываюсь. Наверное, с мозгом у меня точно какие-то проблемы. Дурак бы догадался, а я как пингвин — ни одной версии.

— О чем вы говорили? — нетерпеливо спрашиваю я.

— О тебе, Ром. — отвечает Юля. — Серьезный разговор был.

Я смотрю на нее, широко открыв глаза.

— Да неужели?! — театрально развожу руками. — До такой степени серьезный?

— До такой, — отрезает Юля, смотрит на меня, а потом продолжает, смягчившись. — Ром, что за девочка там, с которой ты дружишь?

Черт, надо было догадаться! Надо было сразу догадаться, о чем пойдет речь на этой встрече! Конечно, Веригин взасос целовался с Мироновой! Это же значит, что они спят вместе! Нет, вывод-то правильный — тут учителей упрекнуть не в чем. Но теперь же обязательно надо прочесть курс лекций о половом воспитании. Конечно, Веригин ведь дурак у нас несмышленый, не знает ни фига, какую опасность таит в себе Наташа Миронова.

— Ну и? — морщусь я.

— Что «ну и»? — негодует Юля.

— Что тебе еще рассказали? Давай, выкладывай!

— У вас серьезно с этой Мироновой? — вздыхает Юля.

Я вижу, что она искренне переживает за меня, но не могу нормально реагировать на такие беседы.

— У меня серьезно, — отвечаю. — У нее не знаю.

— У вас что-то было с ней?

— А что тебе сказали в школе?

— Ром, не передергивай! — Юля прониклась не на шутку.

— Я не передергиваю, — говорю. — Просто интересно, жуть!

— Я просто переживаю за тебя, Ромка… — продолжает Юля.

— Не переживай, — не даю договорить я. — Я знаю, что у нее ВИЧ. И, поверь, я очень хорошо знаю, что это такое. И, да, у нас все было. И будет еще не раз, надеюсь.

Все-таки хорошо, что Юля не читает мне лекцию о половом воспитании. Все-таки хорошо, что Юля все знает о моем половом воспитании. Собственно, она им какое-то время и занималась.

19

Когда на следующий день Ольга Афанасьевна вновь видит, как мы целуемся и обнимаемся с Наташей прямо на глазах у изумленной толпы старшеклассников, она подзывает меня к себе и отводит в сторону.

— Рома, ты с сестрой говорил? — мягко спрашивает она.

— Говорил, — отвечаю.

— И что?

— А что?

Тут Ольга Афанасьевна понимает, что беседа пошла не по тем рельсам и сейчас имеется шанс что она вообще уедет не в том направлении, поэтому, как опытный стрелочник, наша класснуха жестко берет ситуацию под контроль.

— Я просто хотела поговорить с тобой о Наташе Мироновой. — осторожно и как-то неуклюже произносит она.

— А что о Мироновой разговаривать! — тут же вступаю я. — У нее ВИЧ, и вы сами сказали, что через поцелуи это не передается.

Ольга Афанасьевна хочет что-то вставить. Что-то важное, по всей видимости, потому что очень уж много воздуха она набирает в легкие. Ну а пока она собирается духом, я нарушаю весь ход ее мыслей.

— А если вы посоветовать что-то хотели, так не переживайте, мы предохраняемся, — делаю небольшую паузу, чтобы насладиться обезумевший от моего откровения классной руководительницей, и продолжаю. — И, вообще, не лезьте к нам. Не лезьте в наши отношения. И без вас желающих слишком много.

— Я смотрю, ты такой умный, Веригин… — отвечает Ольга Афанасьевна.

После этого следует долгое и раздражающее молчание. Просто, когда учителя не знаю, что сказать, они обычно для начала выдают именно это свое «Ты такой умный». Потом — многоточие, вздох, глаза в потолок и, как правило, не менее содержательное продолжение. Однако Ольга Афанасьевна зависает на стадии «глаза в потолок». Черт, думаю, если она так простоит еще секунд десять, я не смогу сдержать смех. Но она все же выходит из ступора. Правда, не говорит ничего — только рукой на меня машет и уходит.

Короче, что-то меня напрягает вся эта ситуация с заботой о моем половом воспитании. А тут еще Наташа вдруг выдает:

— Ром, пойдем сегодня ко мне после школы? Мама обед приготовит.