Правила выживания в Джакарте

— Я попрошу принести вам сюда, пак Рид, тем более пака Салима скоро снова должна осмотреть врач. Андрюша, — она направляется к дверям и оборачивается к Андрею, который пристраивается на салимовской кровати и снова залипает в телефон. Серьезно, у нынешних подростков проблема с зависимостью от гаджетов. На счастье парня, Салим слишком занят придирчивым разглядыванием Рида, чтобы обратить на это внимание. — Пойдем со мной.

— Что там с тобой было? — тут же хмуро спрашивает Салим, как только за Алисой и Андреем закрываются арочные двери.

— Ты интересуешься, сильно ли меня мучили или узнал ли я что-то полезное, пока меня мучили?

По лицу Салима становится понятно, что, если Рид не прекратит ерничать, мучить его будут прямо сейчас. Впрочем, отвечает он вполне спокойно:

— Как тебя били, я вижу. Но раз ты можешь ходить и шутить свои идиотские шутки, значит, ничего жизненно важного они тебе не повредили. — Он хмурится. — Но лицо твое мне не нравится.

Рид оскорбляется:

— Вот это поворот!

— Ты понял, что я имею в виду. Может, тебе стоит…

— Почему ты не остановил Боргеса от созыва всей его команды Армагеддона? — перебивает его Рид без следа шутки в голосе.

Бывшие сослуживцы Боргеса, в обычное время раскиданные по миру и занимающиеся своими делами, превращались в Неудержимых, когда Боргес бросал им клич: бывший «эскадрон смерти» был настоящим оружием массового поражения. Пятнадцать бойцов, в одиночку захвативших военную базу тихоокеанского картеля и устранивших Альфонсо Чучо Солеро, метамфетаминового короля. Пятнадцать бойцов, зачистивших Лос-Рамонес — город-переправу на героиновом маршруте в США. Пятнадцать бойцов, при упоминании которых в свое время латиноамериканские наркобароны стучали по дереву, чтобы не призвать беду.

А после — пятнадцать бойцов, испугавших собственное правительство настолько, что оно приказало их устранить. Конечно, неудачно.

— С чего это? — подтверждая мысли Рида, Салим отводит взгляд и пожимает плечами. — Мы думали, что ты, скорее всего, мертв. Нирмана все время трещала, — Рид пытается представить себе все время трещащую Нирману, — про вероятность одного к пятидесяти, я ей прописал, потом она прописала мне, а потом Картель решил проделать в нас пару лишних дырок и слегка пострелять по Церкви. Ну, — он ухмыляется, поднимая взгляд, — а Боргес решил слегка пострелять по Картелю.

То, что устроили ребята Боргеса, — это скорее антоним к слову слегка.

— И что, старый хрыч согласился на такие меры? Это было ужасно мило с вашей стороны, но его преосвященство? — Рид выискивает положение, при котором ребра не будут так сильно ныть, и качает головой. — Применить Боргеса в этой ситуации — это не просто начать войну, а нажать ядерную кнопку, ты же понимаешь?

— Ну, в тот момент я его не спрашивал.

Рид недоверчиво замирает. Салим — что?

— Нет, я, конечно, извинился, — сквозь угрюмость в том пробивается небольшое самодовольство: видимо, из-за вытянувшегося лица Рида. — Но уже после того, как горящую башню показали по международным новостям. Тут у Сестричек спутниковое, — Салим ухмыляется, — смотрели по Би-би-си.

Он псих, восхищенно думает Рид.

— Ты псих, — пренебрежительно говорит Рид. — Тебя должны были уволить.

— Да ну, епископ бы не стал увольнять меня по телефону.

— Так его нет в городе?

— Уехал в Бандунг. Должен вернуться вечером. Будем решать, что делать дальше.

То, что епископ куда-то уехал, значит, что он как минимум жив. То, что он уехал именно в Бандунг, значит, что ждать, пока Басир всех перестреляет, он не намерен. Но то, что он уехал, не означает, что он уехал целым и невредимым. В его возрасте…

Салим трет пальцем вышивку на саронге, косится на Рида, ловит его взгляд и закатывает глаза:

— Я эвакуировал его первым, когда понял, что к чему. С ним все в порядке.

— Сначала стариков и детей, да? — Рид коротко смеется.

Все то, что сначала казалось таким неотвратимым и жутким, вдруг оказывается просто страшилкой. Действительно, как он мог подумать, что старика, которого он сам через день порывался прирезать в подростковом возрасте, прикончит какой-то обстрел?

— Шипел мне в трубку насчет расходов на реставрацию, — Салим тоже смеется, и Рид в этом смехе отчетливо слышит облегчение.

Не успевает смех утихнуть, как двери снова распахиваются и помещение визуально уменьшается в два раза.

Потому что в комнату вваливается Боргес.

Боргес, который размахивает сумкой.

— Парни отдыхают, — довольно заявляет он, в три размашистых шага преодолевая расстояние до кровати, швыряя туда сумку и растягиваясь там же звездочкой.

Салим ворчит, что вообще-то эту комнату выделили ему, пусть катится в свою и там ложится как ему угодно.

— Им здесь так нравится! Они здесь до завтра, но им прям жалко уезжать.

— Ну, это им у Старших Сестричек нравится, — поправляет Рид. — Красивые девушки в саронгах, — он коротко ржет, косясь на Салима, а у того, кажется, лопаются сосуды в глазах, — вкусная еда, интерьеры, как с обложек журнала, сервис по высшему разряду… Они не ходили в дома утех? Там…

— Рид!