Правила выживания в Джакарте

— Нужен кто-то, у кого есть пятнадцать миллионов, — тянет Зандли. — Подойдут не все. Только крупная рыба. «Аль-Шамед»?

— Они пока не в игре. У кого еще есть деньги?

Нирмана что-то явно прикидывает в голове:

— В Джакарте не так много тех, кто не только потянет такую сумму, но и сможет реализовать оттиски. Китайцы, арабы, Картель, мы, «Боунс Севен»…

— И «Желтые Тигры», — вмешивается Рид. — Ты забыла «Желтых Тигров». Мы знаем точно, что у них есть деньги.

— Они скорее перекупщики. У них есть заказчик, — но, судя по голосу, кандидатура ее вполне устраивает.

— Тем более. Личного интереса у них нет, деньги есть, идеальный вариант. Главное — связаться с ними, затолкать наживку в горло и потом растрындеть об этом на всех углах. — Рид довольно констатирует: — Вот вам план.

И улыбается. Салиму, видимо, не нравится, когда он улыбается, потому что, вместо того чтобы сказать: «Прикольно придумано, Рид, ты такой молодец, Рид», он со скепсисом в голосе произносит:

— И как мы с ними свяжемся? Нужен кто-то, кто нас выведет. Тебя они терпеть не могут, а я прибил одного из них в прошлом январе.

— Очень интересный вопрос. — Рид хлопает в ладоши. — И у меня есть на него очень интересный ответ! Ведь в Джакарте есть человек, который уже был замешан в бизнес-партнерских отношениях с «Тиграми»… И какое невероятное везение…

Он поворачивается к Мо. Тот машет руками и пытается сказать: «Спереть товар — это не бизнес-партнерство!» — но Рид все равно распахивает объятия:

— Он как раз среди нас!

* * *

Можно было бы обвинить во всем Диего Боргеса, это было бы рационально. Взрывать здание в самом центре города, словно какой-то маньяк… Да, его вина тут абсолютно точно была.

Можно было бы обвинить во всем Эйдана Рида — того самого, о котором по городу столько лет ходили слухи. Раздражающий, хаотичный, спутывающий карты абсолютно всем игрокам на столе одним своим «извините, я на минутку» — да, Эйдан Рид тоже был в чем-то виноват.

Но Юда знал: это все равно полностью его просчеты.

Нужно было лучше подгадать момент. Лучше подготовиться. Предусмотреть все, что можно было предусмотреть, и иметь ресурс, чтобы справиться с тем, что предусмотреть было нельзя. У него было два года, чтобы выстроить эту операцию так, чтобы все узлы в ней были подвязаны правильно и осталось бы только натянуть веревки.

— Слушай, — зажимает сигарету двумя пальцами Гема и поднимает в укоряющем жесте. — Кончай ты себя грызть, начальник. Я прям не могу, ага. На лбу большими буквами.

— А ты не смотри, — вздыхая, предлагает Юда и возвращается в реальность, — и сможешь. Как там по передвижениям?

— Да чего там с передвижениями… Закрылся в особняке и сидит, как крыса…

Заброшенная стройка на окраине города, где они обосновались, когда-то — весьма иронично — принадлежала «Бакри Групп». Басир провернул с помощью выкупа нескольких зданий какие-то махинации, лишил работы местное производство, потом Индонезию накрыло кризисом и достраивать стало невыгодно. Выкупить здание у города денег не было — так оно и осталось гнить, ожидая, когда король подпольной Джакарты про него вспомнит. Здесь было гулко, пусто, зато из ближайших строений — только заправка через полтора километра, а сквозь пустые бетонные перекрытия открывался неожиданно красивый вид на столицу.

Прислонившись плечом к колонне и рассеянно уставившись поверх деревьев туда, где горел отсветами ночной город, Юда тоже закурил.

Город, в котором все находилось на грани взрыва.

И в этом была вина Диего Боргеса, Эйдана Рида — но и его, Юды, тоже.

— Мавар говорит, что у них пересменки охраны не по графику. — Гема, сидя на голом матрасе перед компьютером, хмуро дымит. С крашеными волосами он выглядел моложе, чем с бритой головой, но, возможно, дело было в том, что он так и остался по-подростковому худым. — А с периметром вообще дичь. Выставил шеренгу автоматчиков.

— Боится, падла, — раздалось со стороны лестницы. Юда обернулся, хотя такое злорадство не требовало узнавания.

Врубив чайник пяткой, Иззат повторил:

— Ну и пусть боится. Все равно вытащим.

Иззат питал к Ольбериху Басиру сильную нелюбовь, наверное большую, чем кто-либо другой в команде. Юда знал, что в семидесятых его семью обманом лишили собственности под застройку — не «Бакри Групп», просто очередной застройщик-мошенник, — но в начале двухтысячных Басир провернул такой же маневр с целой деревней на юго-западе, и Иззат воспринял эту историю близко к сердцу. А когда Иззат воспринимал что-то близко к сердцу, он превращался в самого идейного борца.

— Полегче, — бормочет Гема, — вытащить-то, может, и вытащим, но нам надо его еще и взять.

— Возьмем.

— Оптимизма в тебе через край.

— Слушай, — Иззат закатывает глаза, — он уже потерял башню. Это как яйца ему отпилить. Боргес взорвал его жемчужину, этот бриллиант в короне! А у Басира авторитет на первом месте. Мы выбили его из равновесия, осталось раскачать и повалить.

В устах Иззата звучит, конечно, просто. Даже слишком просто. Выбить из равновесия. Раскачать. Повалить.