Правила выживания в Джакарте

Боргес не реагирует: то ли не слышит, то ли не хочет слышать.

— В какой машине Эйдан Рид? — спрашивает Сурья, и да, конечно, что еще может его интересовать, что вообще может интересовать всех в Джакарте, кроме оттисков, сколько уже можно!

Кирихара не уверен, стоит ли ему отвечать, а когда он не уверен, он обычно просит указаний. Правда, конкретно в данной ситуации это нужно завуалировать в небрежный вопрос:

— Он спрашивает, в какой ты машине. — А потом на всякий случай зовет: — Рид.

— Я понял, что «Рид», — вздыхают по ту сторону связи. — Скажи, что он мне тут на хрен не нужен.

Принято.

— Рид говорит, — кричит Кирихара, почти высовывая голову в окно, и Сурья наклоняется к нему поближе, — что не хочет с вами видеться.

— Передай ему, что это задевает меня, — дважды кричит ему Сурья, сначала просто, потом на ухо.

— Ты расстроил его в лучших чувствах, — произносит Кирихара в микрофон.

— Господи, мне срать, — цокает языком Рид.

— Ну ты и бесчувственная мразь, — осуждающе говорит Зандли, и Кирихара явственно видит, как она укоризненно качает головой.

— Я в тебе разочарован, бро, — поддерживает Боргес.

— Жаль, но мне все еще насрать!

Кирихара мысленно отмахивается от них, наклоняется к Сурье и говорит:

— Он равнодушен. — А потом добавляет: — Средняя машина.

Сурья — вот уж где всегда есть место манерам! — благодарно кивает и сдает назад, и в следующий раз Кирихара видит его уже выезжающим между «Хаммером» и «Брабусом» со стороны Боргеса.

А потом происходит нечто. На самом деле у этого нечто есть название, но в первый момент Кирихара настолько обескуражен, что не сразу может понять, что именно видит. Ему кажется, что дорогу заполняет муравьиный рой: черный с белыми и красными вкраплениями.

А потом вспоминает. Действительно, и где же это он мог видеть такую цветовую гамму?

— У нас пополнение, — кисло замечает Салим, — вот только этих еще не хватало.

Федеральную трассу заполоняют мотоциклы.

— Чего? — реагирует голос Зандли на суматоху. — А, птички?

«Птички» на поверку оказываются байкерами из клуба «Коршуны». Полсотни колес шуршит по асфальту, вокруг — байкерские безрукавки с красно-белой эмблемой и шлемы. Кирихара сглатывает умеренно нервно. Ох, было бы хорошо, если бы у них не осталось ничего личного.

Слышится голос Рида:

— А чего ты на меня смотришь! — А потом куда-то в сторону: — Я, что ли, их привел?.. Да пошел ты, Сурья!.. Да знать я не знаю, чего они приехали! Слушай, спроси у Деванторы: помнится, это он последним громил их клуб.

— Сурья недоволен? — интересуется Салим.

— Да! — рявкает Рид. — Что?.. Не буду я это передавать, иди в жопу.

— Ты чего так злишься?

— Я не злюсь, — голос Рида становится капризным. — Он просто навязывается. А я не люблю навязчивость. Убери его отсюда? И этих заодно.

— Как вы слышите, они оба недовольны. Блин, закрой окно, он уже достал.

За этим увлекательным диалогом о том, что кого не устраивает, Кирихара пропускает, когда с его окном равняется один из мотоциклистов — они как раз нагнали машины Церкви, и теперь черные с красно-белым куртки верхом на железных конях плывут в неспешном потоке со всех сторон.

Кирихара поворачивает голову.

Арктика приветливо ему улыбается.

— Боргес, — тут же произносит Кирихара. — Извиняюсь, Боргес, но у нас проблема.

Тот, все еще прислушиваясь к нытью Рида, поворачивает голову. И почти сияет:

— О! Эйдан, тут твоя бывшая!

Кирихара скептически цокает языком.

Что интересно, первым на это объявление реагирует Салим:

— Что, и Тика приехала? Этого нам еще не хватало. Кирихара, спроси, что им надо.

— Скрижали? — предполагает Рид. — Компенсация за клуб? Компенсация за моральный ущерб? Парочка бутылок «Будвайзера» и хорошая компания для пикника?

— Извинения за чилийку, — не удержавшись, комментирует Кирихара. И, чтобы предотвратить комментарии, отрезает: — Я не буду открывать окно.

— Да я тут при чем? Я эту чилийку один раз видел!

— Мне все равно, я не буду открывать окно.

Кирихара готов признаться, что совсем перестает понимать, кто там и с кем согрешил. Видимо, Арктика что-то улавливает на его лице, потому что поднимает руку и стучит по стеклу. Пистолетом.

— Я точно не буду открывать окно.

Боргес наклоняется так, чтобы Арктика его увидела. Та видит. И скептически приподнимает брови. Боргес в ответ тычет пальцем в машину слева от себя — собственно, в ту, где едет Рид. А потом треплет свои волосы до невообразимого беспорядка. Видимо, эти мимические потуги говорят Арктике то, что она хотела услышать, и она тормозит, а затем объезжает их невозможно большой «Хаммер» сзади.

— Отправили ее к тебе, Рид, — хмыкает Боргес.

— Вы решили из меня объект паломничества устроить или что? — ворчит тот. — У моего окна тут Сурья едет!

— Зато мое окно свободно, — заявляет Зандли и, судя по звуку, щелкает затвором.

Салим объявляется снова:

— Даже не думай в нее стрелять! Сначала узнайте, что им надо: мне кажется, они тут по души Картеля, а не по наши.

— Ну, им в любом случае тоже нужны скрижа… — Зандли чертыхается, Рид хмыкает что-то самодовольное, — оттиски, нет?

— Сначала поговорите, — отрезает Салим.