Правила выживания в Джакарте

Кирихара не уверен, что люди, между которыми кошка — чилийка? — пробежала, смогут нормально поговорить. Впрочем, вера в союзников — полдела, поэтому он молчит, только смотрит в сторону машины, где едет Рид, с едва ощутимым опасением.

— Может, их всех к тебе отправить, раз ты у нас такой умный? — меланхолично предлагает Рид.

— Спорим, что речь зайдет об аргентинке через три реплики! — восклицает Боргес.

Аргентинке?

— Сто баксов на пять реплик, — веселится Зандли. — Они же все-таки серьезные люди.

— Четыре реплики, — неожиданно вступает Салим. — И по-моему, там была не аргентинка, а какой-то колумбиец.

Колумбиец?

— О, Кирихара, ты бы видел сейчас свое лицо, — хохочет Боргес.

— Ты думал, там замешана одна девушка? — прыскает Зандли. — Их было много. И девочек, и мальчиков.

— И никто не знает, какая именно послужила той самой разлучницей, — продолжает Боргес.

— И кто кому вообще изменил, — заканчивает Зандли.

— Посмотрите на них! — врывается Рид. — Собрались, твою мать, наши с Тикой биографы! Кирихара, не слушай их! Пиздят как дышат!.. Арктика, я не тебе, отвали. Сурья, не уступай ей место! Вы же терпеть друг друга не можете!

Они там, видимо, все втроем друг друга терпеть не могут. Какая трогательная взаимность.

— Так, — замечает Зандли. — Народ. Здесь сейчас, по ходу, будет драка.

— Да ты издеваешься?! Убери пушку!

— Она в него целится? — со смешком спрашивает Боргес.

— Ага. Что-то насчет кореянок… — Внезапно по связи раздается оглушительный хлопок, и Зандли с Ридом начинают ругаться практически хором. — Черт! Рид, да сколько можно мяться! Стреляй!

— Что случилось?

— Что у вас там?

— Эта гадина пальнула в салон! Держи своих бывших под контролем!

— Как будто кто-то когда-то мог контролировать Арктику! — ругается Рид. Судя по акустике, он закрыл окно. Слышится стук, а с улицы — еще хлопки и металлический скрежет. Палит по закрытым окнам, понимает Кирихара.

Видимо, пальбы от Арктики хватает, чтобы все остальные вспомнили, что у них вообще-то тоже есть пистолеты. Среда, где все вооружены до зубов, — это как заправка, облитая бензином: достаточно одной искры, так что вскоре выстрелы начинают слышаться отовсюду. Кирихара напряженно сползает по креслу вниз.

— Может, радио включить? — бормочет себе под нос Боргес.

На «Хаммер» сыпятся пули, а ты волнуешься о радио?

— Фонить будет… — устало вздыхает Салим.

«Брабусу» под колеса стреляют, а ты переживаешь о том, что будет фонить?

— Зандли хорошо поет, — предлагает Рид задумчиво.

— Давайте все заткнемся, — фыркает Нирмана, — у меня уже голова разболелась.

Кирихару начинает подташнивать, и он вжимается спиной в кресло. Он поворачивает голову в сторону и видит настойчиво улыбающегося в окно Левшу из «Коршунов».

Когда поток машин начинает тормозить, Кирихара уже знает — кажется, у него начал нарабатываться опыт, — что ничем хорошим это не закончится. В этом долбаном городе ничего не бывает просто так.

И если машины перед тобой тормозят, а некоторые начинают съезжать на объездные дороги, значит, это неприятности.

И они здесь по твою душу.

— Мне это не нравится, — индифферентно заявляет Кирихара.

Он, конечно, чувствует определенную степень дзена из-за Боргеса рядом, но фоновое беспокойство постепенно накапливается. В том числе потому, что рядом Боргес. В памяти Кирихары все еще свежи слова про «протаранить стену» и «весело». Стен, конечно, рядом не наблюдается, но на «Хаммере» Боргеса вполне можно таранить окрестные машины, маленькие армии и давить неугодных — словом, цель найдется.

— Ки-ри-ха-ра, — напевает Боргес. — Тебе ничего никогда не нравится! Расслабься!

Кирихара проглатывает вертящуюся на языке колкость: не нужно грубить человеку, который может переломить тебе хребет, легонько по нему постучав.

Видимо, и «Коршуны» вокруг, и отщепенцы из Картеля, поравнявшиеся с ними, понимают, что впереди какой-то подвох, и даже перестают стрелять так интенсивно, а через некоторое время прекращают огонь вообще.

А еще через некоторое время у всех — и у Картеля, и у Церкви, и у «Коршунов» — появляется эксклюзивная возможность лицезреть то, из-за чего поток машин останавливается вообще.

Впереди, маяча сине-красными огнями на белых автомобилях, выстроился полицейский кордон.

— Приехали, — комментирует Зандли и, судя по звукам, открывает новый чупа-чупс.

— Наша полиция — и спохватилась так быстро? — кажется, Салим злится. — Да что за чертовщина! Что-то я не видел, чтобы они проявляли такую прыть, когда Рид и Боргес разносили весь город, паля по китайцам!

— Говоришь так, будто тебя там не было, — отвечает Зандли. — Или мне напомнить, кто там устроил массовый расстрел? Маленький мальчик с большими пистолетами.

— Помолчи, — огрызается Салим. — Будем вылезать и идти к Басиру на своих двоих — дальше все равно не проехать, я отсюда вижу заградительные ежи на дорогах. Это не может быть просто так. Тем более если они видят, что едет Картель… Да они никогда бы не тронули Картель!

— Мне кажется, — вдруг замечает Кирихара, — что это донос.

— В смысле? — Он даже по громкой связи слышит, как Салим хмурится.