Правило четырех

Ирина Андреевна ушла с площадки первой, за ней – Даша и Ярослав Игоревич.

Физрук тронул привратника за рукав:

– Дядь Коль, почему ты изменил свое мнение? Ты правда думаешь, что мы втроем, да еще с помощью плаксы Дашки, сможем подвигнуть весь остров на штурм здания полиции?

– Ни секунды не верю в это, Саня. Как и в то, что мы легко проникнем в город техно, а там лежат и ждут нас слепилки и гуделки. Но они должны улететь спокойно. Иначе тут останутся, и тогда…

Он махнул рукой и зашагал прочь. Саша отправился следом. Площадка опустела.

Ната Караванова, повизгивая от страха, спустилась с дерева. Надо же, как они дружно решили, что тете и Виталику надо лететь на орланский остров. Вчетвером решили, никого больше не спросив! Сошлись во мнениях! «Четыре сходятся в одном…» – вдруг всплыло откуда-то. Где же Натка это слышала? Совсем недавно ведь!

Но ломать голову времени не было, и Натка побежала разыскивать Виталика.

Он обнаружился довольно быстро: колол дрова перед домом, а Лялька складывала их аккуратными штабелями. Оба выглядели не слишком веселыми – как и все в интернате – после случившегося с Юлей.

– Виталик, – крикнула на ходу запыхавшаяся Натка. – Можно тебя на минутку?

– Меня? – удивился Виталик. – Ну давай, сестренка, что у тебя?

Они отошли на два шага. Лялька, впрочем, тут же увязалась следом, но просить ее уйти у Натки уже не было времени.

– Держись за дерево, а то сейчас упадешь.

– Да что такое? – нахмурился Виталик.

– Вы с моей тетей летите на Рока-Алада. Прямо сейчас. Это не выдумки: я сидела на дереве и слышала, как они там совещались.

– Ты на дереве сидела?

– Ты же боишься высоты! – заметила Лялька.

– Я чуть не умерла от страха. Но что было делать-то? Я так и знала, что твой папа и моя тетя что-нибудь задумают.

– Так ты не свистишь? Гоблинский гоблин! Но я же… ничего не могу!

– Тогда, – решительно заявила Натка, – она полетит одна. Я знаю свою тетю. Кстати, она наверняка уже там, куда вы сегодня утром ходили. Ты же не бросишь ее одну?

– Да не может быть…

– Я ее видела пять минут назад, – перебила Лялька. – Ирина Андреевна вон туда пошла.

И она показала четко в сторону той самой тропинки, о которой говорила Натка.

Виталик взглянул, куда указывала Лялька. Колебался он всего секунду. Потом быстро поцеловал свою подругу, крикнул: «Береги маму!» – и рванул в чащу. Лялька застыла, выронив из рук полено. А Натка со всех ног припустила вслед за Виталиком.

Сквозь светлый лес бежит дорога,
Четыре сходятся в одном…

Кажется, эти строчки пришли, когда она рисовала!

Через некоторое время Виталик услышал за спиной топот и обернулся через плечо.

– А ты куда? – бросил он на ходу. – Вернись домой!

– А вдруг… ты без меня… не справишься? – задыхаясь, ответила Натка.

– О-чу-меть! – только и произнес Виталик.

Когда они выбежали на берег моря, он был пуст.

– Ну и где Ирина Андреевна? – Виталик озирался кругом.

– Вон она!

Натка показала вверх. В небо прямо над ними поднималась птица.

– Гоблинский гоблин! Опоздал…

– Не опоздал. Давай руку! – Натка сама схватила его за руку. – Разбегаемся и взлетаем!

Она рванулась к краю обрыва, и Виталику ничего не оставалось, как бежать с ней вместе.

– А ты разве умеешь? – только и успел спросить он.

– Конечно! – крикнула Натка.

И в следующую секунду свалилась в воду. А Виталик взмыл вверх, войдя в воздухе в трансформацию. Он сам не понял, как это вышло.

Мир как будто расширился во все стороны. Картинки приобрели резкость. Он видел очертания скал у горизонта, деревья в темной чаще – далеко, ряд за рядом. Видел птицу в вышине, рыбу в толще воды, а у самой поверхности – барахтающуюся девочку. Девочка, упавшая в воду, вызывала стойкое желание спасти, помочь. Орлан закружился над ней, пытаясь сообразить, как ему лучше это сделать. Но девочка уже уверенно гребла к берегу и наконец, по всей видимости, достигла ногами дна. Она начала настойчиво махать, указывая на небо. Пришло новое желание: догнать другую птицу. Сделав на прощание круг над человеком, орлан взлетел над обрывом, набрал высоту и уже через несколько секунд превратился в удаляющуюся точку.

Натка стояла под самым обрывом. Воды тут было по шею, и на берег не взобраться: слишком крутой склон. Мокрая одежда отяжелела, обувь утонула. Искать ее на каменистом дне совершенно не хотелось.

– «Твоя племянница патологически труслива», – передразнила Натка кого-то, вспомнив слова, когда-то подслушанные и переданные ей Юлей. – Бе-бе-бе!