Правило правой руки (сборник)

Я не ответил ему, я прислушался. Вёсла явванов торопливо хлопали всё ближе. Я зажмурился… и увидел четыре байдары, а в них вооружённых воинов явван. Теперь я наконец мог как следует рассмотреть их лица, увидеть их огненные громы, которыми они пользуются вместо луков и копий, и оттого народ явван непобедим. Кроме того, народ явван, теперь я это видел совершенно ясно, красив и бородат, все воины у них высокие, крепкие. Мне стало хорошо и я сказал:

– Когда мы вас всех перебьём, здесь, рядом с нами, будет жить народ явван. Духи их предков войдут в святилище Окикурими, потому что они тоже братья!

Буси презрительно рассмеялся, достал из-под халата фляжку, отпил из неё глоток, причмокнул от удовольствия и медленно закрыл глаза.

Шло время. Солнце начало склоняться к морю. Буси сидел и молчал. Его отряд ходил по острову, искал моих сородичей, но никого не мог найти. Время от времени кто-нибудь из чужемов заглядывал в хижину и сразу виновато опускал глаза. Буси приказывал:

– Искать!

Чужем уходил. Буси доставал фляжку, делал глоток – и опять замирал. Он ждал. Я тоже ждал. Я ждал очень долго – только когда солнце опустилось до самого моря и уже начало тонуть… байдары народа явван наконец показались из-за скал и, ловко обогнув джонку, все разом причалили к берегу.

– Смотри, чужем! – гордо воскликнул я. – Это пришли мои братья! Страшись.

Буси увидел их, вскочил и, сунув меч в ножны, поспешно вышел из хижины. Я тоже встал и тоже вышел.

Явваны уже шли по берегу. Буси остановился, небрежным движением развернул боевой веер и недобро прищурился. Я оглянулся – за моей спиной стоял отряд чужемов. Один из воинов схватил меня за локти. Я попытался вырваться, но этот воин оказался очень сильным.

Но явваны, теперь я это видел уже наяву, были ещё сильней. Все они, как и в моих видениях, были высокие, статные, широкоплечие и бородатые, и все сжимали в руках огненные громы. Они быстро приближались к нам. Ещё немного, думал я, чужемы устрашатся их и побегут!

Но тут старший явван что-то отрывисто сказал, и его воины остановились в каких-то двадцати шагах от нас. Буси сложил боевой веер, ткнул его за пояс, сделал шаг вперёд и почтительно поклонился явванам. Старший явван поклонился в ответ. Да как же так, гневно подумал я, он что, не видит?! Ведь перед ним чужем! Я крикнул:

– Брат! Не верь ему!

Старший явван с удивлением посмотрел на меня, потом на буси. Тот широко улыбнулся и поднял перед собой руки ладонями вверх.

– Брат! – снова крикнул я. – Он лжёт!

Меня ударили по голове, я упал и радостно подумал: вот теперь мой брат всё понял и теперь сразу бросится ко мне на помощь.

Но старший явван даже не глянул на меня, а подошёл и крепко обнял буси. Буси заулыбался. Ему было хорошо. А мне стало больно. Потом очень больно. Ещё бы! Я сорок лет ждал этой встречи, я надеялся, я убеждал сородичей: «Не бойтесь! Явван придут, явван спасут нас от чужемов, явван – наш брат!». И люди верили моим словам; вчера они безропотно позволили превратить себя в камень. О, что же я наделал! Я ошибся! Я безвозвратно погубил их! От этой мысли боль ещё усилилась. Я закричал от этой нестерпимой боли…

И ослеп. Мои глаза сразу так высохли, что стали крепкие, как камни, а камни ничего не видят, камни слепы. Руки и ноги тоже каменели, я чувствовал это…

Но слуха я ещё не потерял. Я слышал, как чужемы и явваны пытались разговаривать между собой и как, не понимая слов один другого, весело смеялись. Да, значит, так оно и есть: мы, люди, похожи на народ явван только внешне, а чужемы – духом. Да, они братья, а мы дикари. Вот о чём я тогда думал. Их голоса становились всё глуше, я застывал, я становился настоящим камнем…

Как вдруг раздался гром, второй. Это стреляли огненные громы! И сразу послышались топот, крики, лязг мечей. Чужемы дрогнули и побежали. Явваны стреляли им вслед и смеялись… всё тише и тише – ведь я каменел. Последнее, что я почувствовал – это меня трясли, кричали:

– Брат! Брат! Очнись!

Потом заглох и этот крик. А может, он мне только чудился? Ведь к тому времени я уже совсем окаменел, мир растворился в тишине, исчез…

И вот я стою на берегу – может, сто лет, может, уже тысячу. И кто теперь живёт на моём острове, не знаю.

Сын огненной воды

Вот зима. Вот землянка. Землянка большая! Её для князя строили. Сверху большой мороз, а здесь тепло. Потому что в чувале огонь. Он хорошо горит. И все спят. Один Тукум не спит. Тукум в самом углу. Он там лежит на шкурах, думает. Хей, для чего он думает? Князь уже всё решил. Князь, когда ещё не спал, а сидел, с другими говорил, так сказал:

– Завтра пойдём на ялпын-ма.

И все кричали:

– Хей! Пойдём!

Один Тукум молчал. Князь гневался, губы кусал. Потом все пили огненную воду, а Тукум отказался. Сказал:

– Нам нельзя.

Тогда Светловолосый стал смеяться. Он ещё говорил:

– Тукум не человек. Он женщина.

И все смеялись. Асыка-князь тоже смеялся. Тукум молчал, в чашку смотрел.

А шаман не молчал! Шаман чашку отбросил, подскочил, стал плеваться. Кричал:

– Злой дух! Злой дух! Вода горит! Не к добру! Не к добру! – и плевался. На всех.