Правитель Нерфертии

– Эта Площадка Поединка… Она имеет какие-то особенности, кроме ритуальных?

Король улыбнулся.

– Она была создана во времена первых королей. Никто не знает, как она работает в точности, но если кто-то на неё вышел с оружием, дороги назад уже нет.

– Все это лишь красивые слова. Мне нужны детали!

– Площадка формирует вокруг себя непроницаемый щит. Никто и ничто не сможет его пересечь до окончания боя.

– Хорошо… – сказал Наинекс, добавив про себя «Это ничего не меняет в самом поединке».

– И ещё. Так как Вы обладаете силами Нири, Вы и Ваш противник должны будете надеть Оковы Поединка. Они ограничат Ваши магические способности. Итак, Вы согласны на Поединок?

Наинекс был немного разочарован. Получается, эти Оковы блокировали самый простой путь к победе. Но всё же, что могут сделать какие-то побрякушки с мощью Кристалла Света?

– Согласен, – ответил Наинекс.

– Отлично, а теперь я провожу Вас в Ваши покои, – сказал король и указал на двери за троном.

– Ваши слева… – проговорил до этого молчавший юноша. В его голосе ощущалась сильная неприязнь.

– Простите, я забыл вас познакомить, – спохватился король: – это мой старший сын, Конагрон, Ваш противник.

Конагрон угрюмо кивнул. Наинекс кивнул в ответ и шагнул, следуя приглашению короля, в левую дверь.

Комната, в которую зашел Правитель, была широкой и на редкость светлой. Свет из панорамных окон освещал разнообразные мечи, висевшие на стенах. Даже над огромной кроватью был прикреплен щит с какой-то витиеватой гравировкой по ободу. Наинекс закрыл за собой дверь и улёгся. На его поясе шевельнулся Меч Мудрости Света, на удивление молчавший с самого утра, и проговорил:

– Прилично, прилично. Но вот только что здесь делает весь этот оружейный хлам? Да и щит над тобой не внушает доверия, не могу разобрать надпись на нем. Надо покопаться в древнем шарнеронском…

– Наверняка это просто традионное оформление жилища, но с королевским размахом. Ты же видишь, они просто помешаны на своих древних традициях…

Конагрон шёл по коридору замка, судорожно сжимая в руках Дабанрок, Королевский Клинок. Он представлял, как он этим клинком пронзит грудь Правителя Нерфертии, надежда стать королем Шарнерона внезапно вспыхнула с новой силой. Человек, подчинившей себе весь Лирей, всегда представлялся ему сильным, красивым, в сверкающих доспехах, а не худощавым, невысоким юношей с задумчивыми глазами, да еще и лысым. Он понимал, что кристалл Нири делает его противника гораздо сильнее, но только не здесь, в Шарнероне, в Оковах Поединка. По реакции Правителя Нерфертии было совершенно непонятно, знал ли он это, но ходили слухи, что Наинекс Неир – один из лучших фехтовальщиков Лирея, и нужно было быть готовым ко всему. Но какой же предоставлялся шанс …

Конагрон отдавал себе отчет в том, что ему отведена незавидная роль, и поединок был затеян отцом, чтобы без больших, возможно огромных жертв, передать власть Наинексу в угодной для народа форме, но именно по этой же причине народ примет и его Королем Шарнерона, а дальше будь, что будет. Вот только просьба отца посоветоваться перед боем с сестрой вызвала в нем некоторое удивление. Слова же о том, что нужно посопротивляться для вида и потом молить Правителя о пощаде – «Он не кровожаден, мы все обговорим тайно», вызвали в нем приступ отвращения.

Конагрон отворил дверь своих покоев и с удивлением обнаружил молодую статную девушку, сидящую на его кровати. Это была его младшая сестра. На голове сверкал золотой обруч, обозначающий принадлежность к королевскому роду. Длинное чёрное платье, традиционное для колдунов, спадало на пол.

– Привет, брат! – сказала Дорна, улыбнувшись.

– Здравствуй, сестра. Что ты здесь делаешь?! – Дорна редко уходила из Обители Колдунов, а ещё реже появлялась в замке. Замок она не любила, никто не знал почему.

Дорна с самого детства проявляла интерес к магии. Читала книги о нерфертских и сирионских магах, о Нири. Знала теорию магии лучше многих. Никто не думал, что это увлечение заставит её стать колдуньей. Однажды утром они просто ушла из замка в Обитель. Вся семья просила ее вернуться, колдуны считались «грязной кастой» в Шарнероне. Без кристалла Нири жизнь колдуна была коротка и опасна, каждое применение магии отнимало часть жизненных сил. Но она настояла на своём и все в семье словно забыли про неё. Все, кроме Конагрона. Он любил сестру больше других, писал ей письма, поддерживал в трудные минуты…

Вскоре Дорна достигла настолько значительных успехов в магии, что на совете Обители было принято решение избрать ее Верховным колдуном. Возможно на это повлияло происхождение Дорны, но это решение изменило отношение шарнеронцев к колдунам, дочь Короля не могла быть "грязной колдуньей", и с тех пор официально ее называли не иначе, как Верховный Чародей.

– Ты знаешь, как это ни удивительно, со мной связался отец. Сказал, тебе нужна моя помощь, – ответила Дорна и ещё раз улыбнулась.

– То есть – помощь? – удивился Конагрон.

– Наинекс намного сильнее тебя в фехтовании, хоть и кажется таким хилым. Даже в Оковах Поединка у тебя нет шансов.