Правитель Нерфертии

Однако Келепу пришлось немедленно отлететь от Лонхайна, иначе он рисковал сгореть в пламени опять подлетевшего Кисана… Наместник улыбнулся и снова повернулся к Наинексу. В его желтых глазах теперь горела злость и раздражение. Наинекс понял, что всё это время Лонхайн просто играл с ними, «упражняясь» в фехтовании и магии. Теперь ему, видимо, надоело, и он решил окончательно завершить свой план.

Вложив все силы, Правитель полетел прочь. Наместник последовал за ним, решив похоже немного развлечься напоследок.. Наинекс на мгновение отвлекся от погони и сделал то, что надо было уже давно сделать: мысленно связался с Келепом. Последовал немедленный вопрос:

– «Какого чёрта ты там делаешь? Зачем ты от него убегаешь?»

– «Лонхайн – Наместник нашего Мира, сражаться с ним здесь бесполезно. Мне нужно время…»

– «У тебя хоть какой-то план есть?»

– «Есть»

Наинекс прервал связь и сконцентрировался на выполнении очередной петли. Краем глаза Правитель заметил, что Наместник начал нагонять его.

– За последние десять тысяч лет я никогда так не развлекался! – услышал Наинекс голос Наместника. – Ну давай же, Правитель великой Нерфертии, давай, чем больше ты покажешь способностей, тем дольше проживёшь в этой бесполезной битве… Не наскучь мне!

И, наконец, Наинекс решился. Он резко остановился и развернулся лицом к Наместнику. Тот тоже замер, и клинок его коснулся горла Наинекса. Лонхайн ухмыльнулся:

– Не ожидал, что ты так скоро сдашься. Ну, раз ты более не намерен меня развлекать, умри!

– Стой! – выкрикнул Наинекс, и Наместник посмотрел на него любопытным взглядом, – Как тебя ещё можно развлечь? Моя магия на тебя не действует, или обращается против меня, меч мой не способен тебе даже царапину нанести, и даже убежать мне не удалось… Если мне и суждено погибнуть от твоей руки, то я хочу погибнуть в честном поединке. как подобает Правителю Нерфертии.

Лонхайн на мгновение задумался. Наинекс судорожно сжал рукоять Мирдлона. Если Наместник решит убить его сейчас, то всё пропало.

– Хорошо. Если ты хочешь погибнуть так, я ни капли не возражаю. Ты же знаешь, что именно я хозяин этого Мира… И учти, если ты посмеешь воспользоваться силой своего меча, поединок будет сразу же окончен твоей позорной смертью.

– Да почему же ты всё это делаешь? – вопрос вырвался у Наинекса сам собой.

Лицо Лонхайна на мгновение помрачнело, но затем он проговорил:

– Когда я становился Наместником, то думал, что тем самым стану ближе к Кхаа… Я считал это самым желанным благом своей жизни. Но за все время я даже краем глаза не увидел ни одного из Кхаа и ни разу не удостоился их посещения! Да и назначал меня какой-то Посланник.

Но я не терял надежды. Я столько для вас, жалких людишек, сделал! Ваш мир процветал, но никто из Кхаа даже словом не обмолвился по этому поводу. Но самым противным было то, что вы, кому я помогал, кому я обеспечил лучшую жизнь, поклонялись только Кхаа. А про меня же просто забыли, если вообще знали о моем существовании… Моё имя осталось лишь в древних книгах. И тогда я решил: я напомню о себе. А теперь покончим с этим!

Лонхайн взмахнул рукой, и вокруг них появилась круглая площадка, по всей её поверхности струился диковинный узор. Противники разошлись в разные края и приготовили клинки. Как по команде они одновременно бросились друг на друга и встретились ровно в центре.

Руки Наинекса вспотели, меч Мудрости Света молча держал удары, иногда лишь касаясь Наместника. Правитель увидел летящего к ним Келепа. «Стой! Не вмешивайся!» – приказал Наинекс. Келеп мог всё испортить. Послание Келепу дорого обошлось для Правителя – он пропустил удар и меч Лонхайна зацепил его ногу. Из раны сразу же хлынула кровь, нога подогнулась, Наинекс упал и откатился назад.

Лонхайн прыгнул вперёд и занёс меч. Сейчас или никогда. «Мирдлон! Давай!» – мысленно позвал Наинекс. Меч провернулся в руке и вонзился Лонхайну точно в живот, обозначив грубый магический знак, завершающий комбинацию…

Наместника замер. На лице Лонхайна явно читалась ярость:

– Что ты со мной сделал? Я не могу пошевелиться!

Наинекс ухмыльнулся, вспомнив слова Шариона. Лонхайн, может, и самый сильный из Наместников Лира, но далеко не самый умный. Он не обратил внимание и не смог понять заклинания, которое Наинекс создавал, когда наносил ему удары. На груди, руках и ногах Наместника появились мерцающие синие знаки Имануэсторноса. На животе ярко пульсировал финальный символ.

Правитель встал, опираясь на меч, словно на трость и посмотрел в глаза Лонхайну. Наместник изумленно прошептал:

– Что это?

– Привет из Инада. – с этими словами Наинекс толкнул Наместника в открывшуюся у него за спиной брешь в Ими-пространство, в котором мерцал желтыми разрядами Шарион.

Проваливаясь, Лонхайн обернулся, отблески молний Шариона отразились на его лице, и он в ужасе простонал:

– Хейдонрант!

Это слово ударило, словно меч. Сердце защемило от непонятной тоски. Голова разразилась болью, и что-то оттолкнуло его прочь. Правитель с трудом успел прошептать заклинание полёта перед тем, как глаза его заслонила пелена.