Правители эпохи эллинизма

Для устрашения своих врагов он не пренебрегал никакими средствами. Вряд ли какой-либо другой античный властелин прибегал так часто к кинжалу и яду, как Митридат, не оставлявший безнаказанными даже самые незначительные проявления неверности. В этом отношении к нему нельзя подходить с мерками западной морали, равно как и в том, что он даже по отношению к членам собственной семьи проявлял жестокость, не имевшую аналогий в Передней Азии. Он отправил на тот свет своих сыновей Ариарата и Ксифара, причем первого из них он будто бы убил собственноручно, он не отступил даже перед убийством родной матери. Но разве все это не относилось к действиям, обычным на Востоке, как это видно, скажем, на примере дома Ахеменидов? Они дурно характеризуют Митридата как человека, но в них нет ничего необычайного, и их следует рассматривать на фоне нравов того времени.

Поражает большое количество языков, которыми владел царь. Он не только знал греческий и персидский, но и ориентировался во всех других языках, на которых говорили в Понтийском царстве (а их как будто бы было не менее 22 или даже 25), так что Митридат мог без переводчика разговаривать в своем войске с солдатами любого племени на их родном языке. Среди его друзей наибольшим почетом пользовались два грека: Диодор из Адрамиттия и Метродор из Скепсиса в Троаде. Диодор был страстным приверженцем Митридата; его обвиняли в том, что он будто бы велел перебить противников царя в своем родном городе, чтобы осуществить присоединение Адрамиттия к лагерю Митридата. Когда после Дарданского мира Диодор почувствовал, что в родном городе почва начала гореть у него под ногами, он поселился в Амасии на понтийском побережье (этот город был, между прочим, родиной географа Страбона). Когда Митридата не стало и Понтийская держава перестала существовать, Диодор, отказавшись от пищи, умер голодной смертью, ибо страшился неизбежной расплаты за свое прошлое.

Метродор, в свою очередь, был в высшей степени многосторонним ученым; он был философом, ритором, историком и географом и прославился повсюду своими трудами. Благодаря этому он смог жениться на богатой женщине из Халкедопа, что позволило Метродору вести совершенно независимый образ жизни. Ио и он был заклятым врагом римлян, вследствие чего его прозвали «римляноненавистником». Ненависть к римлянам привела Метродора в лагерь понтийского царя, а тот воспользовался его способностями и назначил верховным судьей в своем государстве. Кроме того, Митридат пожаловал ему почетный титул «царского отца». Все это, Однако, не помешало Митридату вынести Метродору смертный приговор, который, правда, не был приведен в исполнение. Этот указ, подписанный царем, римляне обнаружили в одном из архивов Понтийского царства.

Как и многие тираны древнего и нового времени, Митридат также был убежден, что окружен заговорщиками. Поэтому он с юных лет обратился к изучению ядовитых растений, а затем весьма умело применял смертоносные вещества против своих врагов. Так, передают, что царь убрал с дороги с помощью яда не только свою супругу и сестру Лаодику, по и своего сына Ариарата. И в рукоятке своей сабли он будто бы всегда хранил смертельную дозу какого-либо яда. Однако благодаря тому, что Митридат сам постоянно употреблял яды, его организм приобрел к ним иммунитет, так что сам он не мог покончить с собой таким путем. Впрочем, в основе его увлечения ядами лежала смесь псевдонауки с глубоким суеверием, как это было вообще свойственно тогдашней медицине, уделявшей большое внимание симпатическим средствам лечения. Изобретенное Митридатом противоядие приготовлялось, по сообщению Плиния Старшего [NH, XXIII, 8, 141], следующим образом: «Нужно взять два сухих ореха, две смоквы, двадцать листочков руты, растереть согласно предписанию и посыпать немного солью. Это средство, если его принять утром натощак, обезвреживает любой яд в течение целого дня».

Но менее всего можно было бы предположить в Митридате любовь к искусству, а между тем он был одним из крупнейших коллекционеров среди царей; особое влечение он питал к геммам, из которых составил большую коллекцию. Это собрание позднее в качестве военной добычи было перевезено Помпеем в Рим. Любовь к искусству Митридат унаследовал от своих предков, также проявлявших большой интерес к греческому искусству и художникам. Пристрастие Митридата к роскошной одежде, конским украшениям, драгоценному оружию, к золотым ножам, которыми пользовались во время пиршеств, к прочим изделиям из золота и драгоценных камней было известно во всем мире. Целые повозки, нагруженные подобными предметами, были отправлены в Рим после его падения; среди этих вещей были и такие исключительные редкости, как ложе, будто бы принадлежавшее Дарию Великому, и плащ Александра. В Капитолийском музее в Риме можно и сейчас любоваться знаменитой вазой, которую Митридат в знак своего особого благоволения подарил гимнасию евпатористов на Делосе. Это — великолепно сделанный бронзовый сосуд, свидетельствующий о высоком уровне торевтики в Понте — стране с богатыми залежами железа.