Правительница Д'Хары (СИ)

Когда служанка окликнула Мать-Исповедницу, говоря, что все было готово, она поблагодарила ее и, взяв в руки первое попавшееся полотенце, прошла в ванную комнату. Только выскользнув из платья, женщина поежилась под неприятным касанием холодного воздуха, и вся ее кожа покрылась мурашками. Она как можно скорее шагнула в теплую, почти горячую воду.

Кэлен села, подогнув под себя ноги, и взяла ленточку, лежавшую на столике, с ее помощью кое-как собирая волосы негнущимися пальцами. Закончив с этим, Исповедница подняла с того же столика флакон с лавандовым маслом и недолго повертела его в руках, наблюдая за движением фиолетовой жидкости в окружавшей ее стеклянной клетке. Она капнула несколько капель масла в воду, надеясь, что это поможет ей немного расслабиться, и только после этого смогла лечь в ванной, закрывая глаза.

Она погрузилась в собственные мысли, думая о том, что произошло в камере Томаса буквально полчаса назад. Она нещадно бранила себя за то, что поддалась эмоциям и позволила себе подобную оплошность, придя к нему без сопровождения Кары или даже Ниды, глупо полагая, что он не посмеет причинить ей вред.

Она ведь даже не подумала о том, что сказал бы ей Ричард. Если бы ее муж узнал о том, что сделала Кэлен, он бы, без сомнения, был разгневан. Если бы он узнал о том, что сделал Томас, он бы, без сомнения, убил его, невзирая даже на слова Никки.

Лицо Исповедника не покидало ее сознание. Раз от раза она все больше убеждалась в том, что оно казалось ей знакомым, но сейчас, именно в эту секунду, всем, к чему сводились ее мысли, были его унизительные прикосновения, которые сами по себе были олицетворением предательства Кэлен. Воспоминания о них вызвали у нее судорожный вдох. Она страшно хотела стереть с себя следы его пальцев, его губ, а потому бездумно схватила со столика губку и принялась яростно тереть свое тело, словно это могло помочь ей избавиться от призрака его прикосновений, исключить его из своих мыслей. Она допустила ошибку. Это все была ошибка.

Она вспомнила, какое оцепенение напало на нее, когда он коснулся ее живота. В тот миг ей было по-настоящему страшно, но не за себя. Одна лишь мысль о том, что он мог навредить их с Ричардом ребенку, подействовала на нее подобно разряду молнии. Это был почти животный инстинкт, совершенно неосознанный — во что бы то ни стало защитить драгоценную жизнь внутри нее.

Сейчас, когда исчезли боль и слабость, сопровождавшие Кэлен практически всю ее беременность, она успела почти забыть о своем положении, и единственным напоминанием о нем было лишь множество новых платьев, которые не должны были подчеркивать ее фигуру. Но она понимала, что с ней произошло что-то, что затрагивало не только ее тело. Что-то гораздо большее.

Она обхватила себя руками под водой, кончиками пальцев касаясь своего округлившегося живота. Только сейчас Исповедница поняла, насколько сильно она успела полюбить ее, эту хрупкую жизнь, что она несла, даже несмотря на то, как сложно ей было примириться с ее существованием с самого начала.

Кэлен склонила голову набок, слегка улыбаясь. Возможно, она все же была обязана Томасу за столь важное осознание.

 

Она лежала в том же положении, обняв себя руками, когда в соседней комнате за кем-то тихо закрылась дверь. Кэлен немного напряглась, выжидая мгновение и прислушиваясь к звуку шагов. Ей не составило труда понять, что эти шаги, абсолютно спокойные, были слышны лишь благодаря усталости человека, которому они принадлежали, и они не могли быть вестниками чего-то плохого. Более того: она точно знала, кому они принадлежали.

Кэлен аккуратно встала, придерживаясь за бортик ванной, чтобы не упасть, и быстро обернулась в предварительно подготовленное большое полотенце. Она мгновенно вдела ноги в мягкие домашние туфли и пошла к двери, ведущей в спальню.

 

Ричард не успел даже опомниться, как вдруг руки его жены обвились вокруг его шеи, и она приподнялась на носочках, чтобы их лица оказались на одном уровне. Кэлен запустила руки в его влажные после дождя волосы, притягивая к себе и порывисто целуя в губы, словно сейчас одно лишь это действие отделяло ее от безграничного счастья. И пусть поцелуй длился лишь несколько секунд, мужчине показалось, что именно ради них ему стоило пережить этот день.

Ричард обнял ее в ответ и одной рукой прикоснулся к волосам, все еще собранным атласной лентой. Когда он слегка потянул за нее, вьющиеся локоны рассыпались по ее плечам и спине темным каскадом, и мужчина запустил в них свои пальцы, перебирая мягкие пряди. Она положила голову на его плечо, и ему показалось, что его жена вот-вот начнет мурлыкать от удовольствия. Рал слегка усмехнулся и оставил долгий поцелуй на ее шее.

— Я тоже рад тебя видеть.

Он почувствовал, как ее губы изогнулись в мечтательной улыбке. Через несколько минут она отстранилась от него, но только для того, чтобы внимательно оглядеть его.

— Ты мокрый насквозь, — наконец заметила она.

— Ты тоже, — шутливо возразил он.