Правительница Д'Хары (СИ)

— Боюсь, что не могу ответить тем же, — холодно ответил он, отмечая, каким низким сейчас казался его голос и как гулко он раздавался в этом помещении.

Мать-Исповедница ответила на это лишь долгим взглядом, и Томас отметил, насколько сильно переменилось ее отношение к нему с момента их последней встречи. Тогда между ними мелькнуло что-то, чему было практически невозможно подобрать логическое объяснение. Он знал, что это испытал не он один — ведь она не отшатнулась от него, когда их руки соприкоснулись, не приказала своей морд-сит начать пытать его, не заточила в темницу. И пусть в тот момент Томас руководствовался странным инстинктом, который вел его к возвращению его сил, неведомым образом связанных именно с личностью Кэлен Амнелл, в их встрече было что-то личное. Что-то, что он не чувствовал ни с одной другой женщиной.

— Ты пришла потешиться над беспомощностью человека, принесшего так много зла твоим людям?

Она никак не отреагировала на столь фамильярное обращение, а лишь отвернулась, параллельно с этим скрещивая руки на груди. Когда их взгляды вновь пересеклись, Томас увидел в ее глазах молчаливое напряжение, по мощности сопоставимое с разрядом молнии. Будь он уязвим для ее сил, этот взгляд вызвал бы у него дрожь. Но нет. Он не собирался уступать ей даже в своих мыслях.

— По большей мере, нет, — твердым голосом ответила она, отметая любой признак подобной человеческой слабости. — И именно поэтому ты не видишь здесь ни одной морд-сит.

— Тогда зачем? — он вдруг ухмыльнулся. — Я думал, подобные кровавые и унизительные зрелища доставляют особое удовольствие всему Дому Ралов.

— В тебе все еще есть что-то, что, боюсь, может пропасть под приступом боли от эйджила. Я не хотела бы говорить с полубессознательным телом, — на ее губах не было и следа улыбки, но Томас чувствовал, как в его собственной груди нарастал вал жуткого смеха. Он вполне осознавал, что это вряд ли был защитный инстинкт, а скорее нечто другое, поднимавшееся из темных глубин его души. Он осклабился.

— Полагаю, я должен быть благодарен за это, — Исповедница склонила голову набок, с интересом наблюдая за сменой эмоций на его лице. — Так о чем же мы будем говорить?

— О тебе, — она подошла к нему на шаг ближе, беззастенчиво смотря в его глаза из-под густых ресниц, и в груди у Томаса стало тесно от того, как сильно были нарушены границы его личного пространства. Их разделяла всего пара футов. — Но не о том, кто ты такой: после встречи с морд-сит ты будешь умолять их о том, чтобы они позволили тебе рассказать все, что только они пожелают, — она сделала паузу, и с губ Томаса сбежал дерзкий смешок. Кэлен снисходительно улыбнулась в ответ на его наивность. — Лично я хочу знать, зачем тебе понадобилось совершать столько убийств: ради чего?

— Я верноподданный Императора Джеганя, и готов выполнить все, что он потребует от меня.

Мать-Исповедница улыбнулась на его глупую, абсолютно безликую ложь. Томас сжал руку в кулак, но затем быстро расслабил пальцы, понимая, что она не поверит в подобные россказни.

— Исповедники — и мужчины, и женщины, — умеют видеть ложь в других людях, но не умеют лгать сами. Я никогда не поверю, что ты — марионетка Джеганя.

— Полагаю, мне стоит расценить это как комплимент.

— Ты и сам знаешь, что это правда, и мне нет нужды обосновывать свое мнение. Еще во время нашей первой встречи я увидела, что ты не тот, кто готов легко лишить человека жизни. И поэтому, когда я узнала, что ты сбежал и убил около десятка солдат, признаюсь, я…

— … была разочарована? — он вновь нахально ухмыльнулся, понимая, что встреча с ним задела что-то внутри нее. Но было наивно полагать, что это случилось только с ней.

Она сделала один шаг назад, увеличивая дистанцию между ними и ставя на свое прежнее место лишь поток холодного воздуха. Она на миг, ровно на неподвластный человеческим глазам миг, поджала нижнюю губу, этим выдавая свое понимание его слов. Его ухмылка, очевидно, выбила ее из колеи.

— Что ты имеешь ввиду? — ее взгляд похолодел, вызывая у Томаса вполне ощутимую дрожь.

— То, что ты неравнодушна ко мне, Мать-Исповедница, — он сделал шаг навстречу ей, абсолютно беззастенчиво разглядывая ее лицо, каждую малейшую его черту. Она стояла на месте, ревностно охраняя свои позиции и понимая, что еще один шаг назад, и она проиграет, — и именно поэтому ты пришла сюда. Дело не в том, что ты не понимаешь моих поступков, а в том, что ты ищешь оправдание не только им, но и мне самому, даже после всего, что я сделал, — он сделал паузу. — Правда в том, что я действительно исполнял приказ Джеганя — но по собственной воле.