Право на меч

Кисти рук подмерзли, а еще я отлежал правую. Нащупал свои вещи в темноте. Развинтил крышку фляги непослушными пальцами и выпил все вино, что оставил на завтра.

Я вспомнил, как отец последний раз обнимал меня в детстве. В пять лет, кажется. Лучшее время для опасного любопытства. Тогда я навернулся с забора и повредил руку. На мой крик сбежалась половина слуг и лично Буджун Тахари. Плакал я недолго. Отец обнимал так крепко и долго, что чуть не задушил.

– Больной ублюдок, – прошептал я ночи и еще долго пытался уснуть.

Лагерь с припасами, через несколько дней после стычки на лесной дороге

Утреннее солнце приласкало лес, показав следы ночной бойни во всей красе. Разворошенный лагерь врагов, раскиданные пожитки, голодных птиц и их трапезу, согнанный скот, застреленного скакуна, а вернее то, что от него осталось за ночь…

За первый день дороги мы прикончили то, что удалось присвоить после лесной засады. А поживиться в лагере не удалось. Сержант сразу же велел притащить все телеги к главному складу и поставил серьезный дозор. Конечно, оговорили, что два отряда на охране – это на случай разбойников. Но все понимали, что куда хуже разбойников – толпа истощенных солдат.

Наутро кого-то высекли за пьянство и расход пайка. Нам оставалось сожалеть, что в дозор не поставили капрала Гвона. Впрочем, будь я на месте сержанта, этого пропойцу я бы не поставил охранять и плесневелый хлеб.

В общем, нам оставалось подчистить то, что не присвоил сержант во славу второго похода. Этим мы и занялись.

– Все. Васко, кого увидишь – свисти, усек?

Руш вбила последний колышек, разделивший нас с другой частью отряда. Триумф на ее лице смотрелся дико. Милое личико на фоне поклеванных тел. Как назло, ветер дул в мою сторону.

– А хорошо перепало. Нехило, – присвистнул Васко, проверив свой колышек на другом краю поляны.

«По крайней мере, он хотя бы умеет свистеть. Пусть и не вовремя».

Карий мирно щипал травку между двух мертвецов.

– Лучше местечка не придумаешь. Вот энто схрон, – крикнул нам Васко еще раз и с почтением посмотрел на трупы.

Я вздохнул. Рут последнее время предпочитал компанию Кереха. А может, Гвону просто нравилось постоянно нас разделять, будто по отдельности мы приносили больше пользы.

– Все-таки, похоже, это были наемники. – Я поморщился, осматриваясь.

Васко неудачно сплюнул в траву и стал вытирать подбородок ладонью.

– А дрались хуже крестьян.

– Может, в этом краю разницы и нет, – я пожал плечами.

Руш гаркнула очень громко, несмотря на заложенный нос:

– Языками потом поработаете. Есть дело!

Эти слова напомнили мне о самой неприятной части похода. Об этом не говорили в академии Стэкхола. И тем более не пели в чертовых балладах.

– Видел бы меня наставник! – я усмехнулся. – Почетный мародер Его Величества…

Руш уже закидывала мотки веревок и собранное оружие в телегу. Я с неохотой взялся за связку хвороста. Тяжелый труд никогда не мешает жалобам. Напротив, лишь способствует.

– Я не только не подписывался под этим делом. – Выдохнув после ноши, я вытер пот со лба. Пальцы и запястье так до конца и не зажили, а ладони пощипывало после грубой работы. – Даже предположить не мог, что все так обернется.

– Дурной ты, неженка. Какие мародеры? Мы тут не обираем чужих покойничков…

– Обидно, – вклинился Васко.

– Не то слово, – оторва явно наслаждалась, – это наши мертвецы! Собственноручно изготовленные!

Никто не проявил сочувствия. Руш переворачивала доски в лагере и проходила ножом в стыках, пытаясь найти заначку. Васко что-то насвистывал себе под нос и постоянно почесывался. Я вспомнил, что этот зуд длился уже несколько дней. Поморщившись, я решил держаться в стороне.

У оторвы и правда был нюх на золото: мы выбрали лучший угол для наживы. Осмотрев весь отрезок земли, я прикинул, как много мы получим с этой стычки. Цена выходила за сотню золотом. А если прибавить снаряжение и пожитки мертвецов…

В двух сотнях шагов от нас суетился Гвон с Амилом и братьями. Из-за полосы леса я не слышал, как капрал ругает эританца, но видел это по его широким жестам. Зря. Толку ругаться? Теперь, когда мы схватили одного из отпрысков Бато, военная слава и прибыток ждали нас впереди.

Весь его долбаный замок, конечно, стоял на гиблом всхолмье. Но держался на благосклонности десятка человек и одном большом секрете. Как только мы укрепимся здесь…

– Эй, умник, чего застрял? – Как я следил за отрядом, так и отряд не давал мне поблажек.

Я вздохнул и подошел к первому колышку. Мертвец смотрел на меня пустыми глазами. Кажется, будто он пролежал здесь всю ночь, умирая. А мне теперь предстояло его раздеть и оставить на милость птицам. Легко ему: уже ничего не надо помнить или стыдиться. Как скоро я забуду его, того ребенка на переправе и…

И чертову Сьюз, будь она неладна со своими родинками, острыми ключицами, острым языком и нравом! Неудивительно, что я так глупо попался. Матушка всегда говорила, что меня привлекали острые предметы.

– Дьявол! – Я посмотрел на мертвеца, чтобы отвлечься.