Право на одиночество

Я сказала Лёше неправду, и это немного мучило меня. Я вовсе не собиралась ничего и никого хотеть… Мне просто было интересно, будет ли это так же, как с Антоном. То есть — никак.

Видимо, это «никак» стало моим проклятьем. Потому что я действительно ничего не чувствовала. Просто я решила последовать совету Громова и… попробовать проснуться. И мне казалось, что Молотов для этого дела — идеальный вариант. По крайней мере после сегодняшнего похода в ресторан я была в этом совершенно уверена. Так интересно мне было только с Громовым. Ну и с Антоном. Но Громов — мой начальник, а Антон… слишком далеко сейчас.

Главное — не допустить, чтобы в издательстве стало известно о моих встречах с директором по маркетингу. Впрочем, даже если станет… Моей репутации уже ничего не может повредить.

На следующий день, когда я стала собираться домой в шесть вечера, Светочка посмотрела на меня оценивающим взглядом и заметила:

— Слушай, Зотова, у тебя кто-то появился?

— Может быть, — я рассмеялась.

— Так-так, — она положила свою очаровательную головку на кулачок. — Я чего-то не знаю?

— Это утверждение не лишено смысла, — я усмехнулась. — Никто не может знать всё, в том числе и ты.

— Ну, Наташ! Мне же любопытно!

— Мне тоже, — я уже еле сдерживалась, чтобы не заржать в голос.

— Не, ну я так не играю, — Светочка надулась. И тогда я подошла к ней и, взяв за руку, сказала:

— Я тебе расскажу, но чуть позже, хорошо? Не сердись.

— Ладно уж, — она смерила меня подозрительным взглядом. — Беги к своему хахалю.

С «хахалем» мы договорились встретиться за воротами автостоянки издательства, на всякий случай, чтобы никто не заметил. И, вскочив в подъезжающую машину, я спросила:

— Куда мы сегодня направимся?

— Давно не гулял по центру, — лениво ответил Молотов. — Сейчас поставлю где-нибудь свою машину, и отправимся в путь.

Я удовлетворённо хмыкнула. Я тоже очень давно не гуляла по центру. Хотя не могу сказать, что люблю такие прогулки — мне больше нравится лес или парк, но иногда нужно вносить кое-какое разнообразие…

В воздухе уже пахло весной. Немного, едва ощутимо, но тем не менее… Я с наслаждением вздохнула, выбираясь из машины. Алексей удивлённо на меня посмотрел.

— Ты чего?

— Весной пахнет, — ответила я, улыбнувшись. — Чувствуешь?

Он тоже улыбнулся и, приобняв меня за талию, чмокнул в нос.

— Ты такая смешная.

Я мягко высвободилась из его объятий и поинтересовалась:

— Куда пойдём?

Эта встреча понравилась мне даже больше предыдущей. Кроме самого первого объятия Алексей больше не позволил себе ничего лишнего — мы просто гуляли, болтая о разных вещах и разглядывая витрины магазинов. К моему удивлению, Молотов ничего не предпринял и в машине, хотя я была готова к обороне. И мне это очень понравилось.

Мы встречались каждый вечер после работы. Я осторожно подходила к его машине, садилась внутрь, и мы мчались в центр города, где либо шли в кафе или ресторан, либо гуляли, либо ходили в кино. Алексей действительно больше не предпринимал попыток сближения, но комплименты расточал на раз-два. Видимо, надеялся, что я растаю. Но не на ту напал — снежные королевы от комплиментов не тают!

В субботу и воскресенье я с Молотовым встречаться отказалась. Он названивал все выходные, но я отвечала односложно — занята. Причина была банальна — в субботу я весь день убиралась и ходила в магазин, а в воскресенье встречалась с Аней и строчила письмо Антону. Я чувствовала себя виноватой, ведь почти всю неделю я не написала толком ни строчки — после встреч с Молотовым возвращалась очень поздно.

Я не ждала от этих «отношений» ровным счётом ничего. Мне просто хотелось попробовать повстречаться с кем-то, ответить на ухаживания (в разумных пределах), отвлечься от самой себя и своих мыслей. И с Молотовым у меня это получалось.

В понедельник он ждал меня у проходной. Увидев, радостно улыбнулся, подбежал и, взяв за руку, страстно поцеловал в губы.

Я задохнулась от возмущения. Перед проходной! Да наверняка кто-нибудь заметит!

Почувствовав, что я уже бьюсь раненой птицей о его грудь, Алексей наконец отпустил меня.

— Прости, — судя по его ухмылке, стыдно ему не было. — Просто соскучился ужасно за выходные.

А я, холодея, осознала, что боковым зрением вижу застывшую немым изваянием Светочку. Видимо, она всеми силами пыталась переварить только что увиденную сцену, потому что такого глупого выражения лица я у неё не видела никогда.

— Сделаешь так ещё раз — четвертую, — мрачно произнесла я, косясь на Свету.

— Да ладно тебе, — Молотов ухмыльнулся ещё шире. — Никто же не видит.

— Если ты никого не видишь, то это ещё не значит, что никто не видит тебя! — глубокомысленно изрекла я, отвернулась от Алексея и решительным шагом направилась к Светочке.

— Пойдём, — ласково произнесла я, беря её за руку. — Пошли, Свет.

Мы втроём миновали проходную и сонных охранников, после этого Молотов ретировался. А Светочка, когда он исчез, с надеждой в голосе вопросила:

— Мне привиделось? Наташ, скажи честно, это был глюк? Мираж, так сказать?

— Если бы, — я усмехнулась.

Несколько секунд подруга молчала, уставившись на меня растерянным взглядом.