Право на жизнь

Стрелять было легко, целиться трудно. Очень трудно, поскольку Рябов прибавил в скорости, тяжелую машину качало из стороны в сторону. Ахметов стал бить короткими очередями, но и они редко достигали цели. Гитлеровцы воспользовались этим. Те, что были у амбара, стали стрелять из-за угла, чуть выглядывая из-за строения. Другие тоже нашли себе укрытия. Стреляли из-за колодца, из окон домов, из-за поленниц дров.

Денис тоже увидел дым, огонь, факельщиков. Он погнал машину к амбару. Остановил машину, не доезжая, давая возможность Ахметову стрелять прицельно. Ахметов понял Рябова, прицелился, прошелся очередью по углу строения, от бревен брызнули щепки, из-за угла вывалился немец, ткнувшись автоматом в землю, накрыв его своим телом.

— Гранатами дави! — заорал Рябов.

Ахметов бросил пулемет, нагнулся, схватил гранату. Его качнуло, потому что Рябов вновь включил скорость. Машина огибала амбар. Ахметов увидел убегающих немцев. Бросил одну гранату, другую. Достал немцев. Кинулся к пулемету.

Крыша амбара разгоралась, до разведчиков доносился крик и плач запертых в нем людей.

Денис обогнул амбар, разворачивая машину на месте, направляя ее к воротам. Увидел бревна, подпирающие эти ворота, сбил их, в тот же миг створки распахнулись, из амбара хлынул народ.

Рябов остановил машину. Попятился, прикрывая выбегавших из амбара людей, потому что от домов стреляли немцы, их автоматные очереди доставали бронетранспортер.

— За амбар! Все за амбар! — орал сверху Ахметов.

Обезумевшие люди не поняли его. Они бросились от амбара россыпью. Кто-то уже упал, сраженный автоматной очередью гитлеровца. Ахметов снова затрясся, стреляя из пулемета.

Рябов видел, как падали женщины, дети. Он развернул машину, направил ее к домам.

У Ахметова кончилась лента. Нечего было и думать, чтобы заложить новую. Машину бросало из стороны в сторону.

Денис обернулся.

— Гранатами дави! Гранатами! — крикнул он.

Бронетранспортер утюгом попер вдоль домов. Рябов погнал машину к лесу. Заложил крутой вираж для повторного броска.

— Дави, дави их, Фуад!

Легких Рябов не жалел. Как не жалел он эту бронированную машину, выжимая из нее все, на что она была способна, понимая, что на скорости они и уязвимы менее всего. Вновь приблизились дома. Ахметов бросал гранаты. Иногда попадал в проемы окон на вспышки выстрелов. Чаще гранаты рвались под окнами.

Часть немцев побежала огородами к лесу.

— Уходят! Слышь, Денис, уходят!

Бронетранспортер вновь проскочил деревню.

— У-у-у! — прогудел Рябов, сворачивая на поле, направляя машину к лесу.

Ахметов увидел, что Рябов понял его. Выбросил за борт опустевший ящик. Нагнулся, напрягся, приподнял и выбросил с кормы труп немца, чтобы тот не мешался под ногами.

Многие каратели уже перемахнули через ограды, бежали полем. Теперь их можно было передавить по одному. Рябов понял это.

На миг увиделось поле сорок первого года. Тот боец, по телу которого прошлась гусеница немецкого танка. Увиделся деловой немец со строчками ровных зубов, мелькнувших из-под фотоаппарата. Как вспышка молнии. Как оборванный крик. В голове заколотилась мысль, Рябов беззвучно зашевелил губами: «Смерть за смерть, гады. Смерть за смерть!» На предельной скорости он гнал машину вперед, а в голове колотилась и колотилась только эта фраза.

Гитлеровцы побежали от машины. Они потеряли ориентир. До ближайшего карателя оставалось метров тридцать, не больше. Рябов напрягся. Немец обернулся. В руках у него затрясся от выстрелов автомат. Денис повел машину на него. Увидел глаза гитлеровца. Ужас в этих глазах. Вероятно, такой же, каким были наполнены и его глаза в том поле в сорок первом году. Ужас на всех один. У него округленные, вылезающие из орбит глаза, перекошенное лицо, полуоткрытый в безмолвном крике рот.

Теперь Рябов услышал этот крик. Что-то он задел в Рябове. Может быть, тот нерв, который удерживает человека в человеке. Может быть, что-то еще. Непознанное. То, что не дает человеку превращаться в зверя. Факт тот, что, услышав безмолвный крик, в последнее мгновение Денис отвернул машину, бронетранспортер промчался рядом с гитлеровцем.

Из леса ударил пулемет. Раздались автоматные очереди. Послышались одиночные, более резкие винтовочные выстрелы. На окраине леса показались люди. Стали падать бежавшие по полю немцы. Из леса выскочили конники.

Рябов не стал задерживаться на поле. Он развернулся, повел машину назад тем же путем, снова огибая деревню. Гитлеровцы замолкли, но они еще не были уничтожены. Какая-то часть из них оставалась в домах.

На мгновение Денис почувствовал неприятную дрожь в руках. То ли от напряжения, которое достигло предела, то ли от возбуждения боем. Очередь из автомата, полоснувшая по щитку, заставила его вновь собраться. Рябов увидел гитлеровца. Тот прятался за срубом колодца. Ударил неожиданно, целясь в Дениса. Рябов направил бронированную махину на сруб. Гитлеровец не выдержал, побежал, припадая на правую ногу. Рябову показалось, что он ранен. Прежде чем это понимание пришло к нему, Ахметов срезал гитлеровца из автомата.

Конники появились и в деревне. Они добивали гитлеровцев.