«…В рамках любого из предложенных определений нормативно-правовую систему можно представить в виде набора правил Пi, модифицирующих вероятности[31]
некоторых состояний/процессовТаким образом, динамика правового и нормативного регулирования может быть вычислена следующим образом:
1. Описывается Представление социосистемы и соответствующая матрица сред и деятельностей, выделяются социально значимые подсистемы;
2. Система нормативно-правового регулирования записывается в виде набора правил, ограничивающих состояния / процессы в данном Представлении социосистемы, и институтов, посредством которых эти ограничения проектируются на социальное и материальное пространство;
3. Выделяется система формальных (гёделевских) противоречий в этой системе, вычисляется динамика этих противоречий (анализ процесса нормотворчества);
4. Рассматриваются Представления системы нормативно-правового регулирования с точки зрения определений права (1) – (6). Вычисляется динамика этих Представлений;
5. Рассматриваются противоречия между Представлениями нормативно-правовой системы, вычисляется динамика этих противоречий.
Невероятная сложность современных нормативно-правовых систем, однако, не дает возможности использовать данный алгоритм в реальном времени, хотя с его помощью можно оценить тренды развития нормативно-правовой системы.
Заметим в этой связи, что до сих пор не ясно, следует ли рассматривать нормативно-правовую область информационного пространства как информационную среду или же – как информационный объект, то есть, как системную информацию, не зависящую от носителей. Мы склоняемся к тому, что право является специфическим информационным объектом класса «ананке», обладающим способностью к мимикрии. Субъектные проявления права наблюдать очень трудно, поскольку они маскируются под субъектные проявления административного Голема или (реже) Левиафана обмена[32]
. Однако, право, как информационный объект, разумеется, занимает конкурентную позицию по отношению и к Голему, и к Левиафану! «Правовое государство», объективированное в форме ЕС, с точки зрения административного Голема государством вообще не является[33].Вообще, правово-нормативный объект (Юстас от латинского «справедливость») играет роль «управляющего звена» своеобразной «экосистемы информационных объектов». Он, в частности, ограничивает число реализуемых в данном обществе динамических сюжетов (скриптов).
В настоящее время нормативно-правовое пространство меняется, что вызвано кризисом индустриальной фазы развития, упадком национального государства и резкими институциональными изменениями в социальной среде: появлением социальных тканей и стай. Можно предположить, что резкие изменения субъектности и объектности права вызовут в конце первой четверти XXI века своеобразную «правовую войну».
Одним из проявлений изменений нормативно-правового пространства станет переход в международном праве от современного геоэкономического подхода (справедливо все, что способствует снижению издержек производства – право прагматики) к геокультурному подходу: справедливо все, что способствует сохранению культурного разнообразия, право уникальности. Конкуренция геоэкономического, геополитического[34]
и геокультурного подхода породит серьезные международные конфликты и войны и, в конечном итоге, будет институционализирована в виде правового геопланетарного баланса.Происходит изменение взглядов на закон (природы, Бога, общества…). В настоящее время закон рассматривается не только, как нечто данное свыше, но и как нечто конструируемое или, по крайней мере, модифицируемое. Право, создающееся на новых социальных общностях, может обрести форму