Право Рима. Константин

Константин разбирал почту в кабинете своего дворца в Медиолане. Писем было много. В них сообщалось, что в суды империи массово стали обращаться настоятели христианских церквей с исками по поводу возврата своей собственности. Суды в соответствии с эдиктом принимают решение в пользу церквей. Очень часто ответчиком в таких делах становится государственная казна. Константин встал из-за стола и подошёл к окну. Стоял солнечный летний день. Тишина, голубое небо, зелёная трава настроили императора на философские размышления. Мысли Константина потекли ровно и спокойно. Христианская церковь в большей степени, чем Сенат, воплощала в себе опыт и устремления жителей империи. Она выработала определённый набор представлений, касающихся самых насущных сторон бытия, и сумела создать связанную политическую философию, применимую к современным условиям. Этим же она превосходила и язычество. Слабость язычества заключалась в том, что за ним не стояло такого учения, и оно во многом оставалось местной религией. Главным недостатком Сената являлось то, что его политика была устаревшей, применимой только в прежних условиях, которых давно уже не существовало. Сенат мог информировать императора относительно состояния сельского хозяйства в Италии и Африке и положения сельского населения, без сомнения, взгляды Сената на проблему налогообложения заслуживали внимание. Однако Сенат, больше не мог серьёзно прорабатывать какие бы то ни было полезные идеи или предлагать принципиально новую политику; кроме того, он больше не мог служить школой для тех страстных и ярких личностей, которые способны двигать современным миром. Государственные деятели, особенно когда они ещё и воины, редко проявляют интерес к слабым мира сего. Константин понимал, что вряд ли он заинтересовался бы церковью из-за того, что она казалась беспомощной и гонимой. Он обратил на неё внимание, потому что она была необычайно сильной и даже опасной. Она претендовала на покровительство силы, которая рождала гром, ураганы и землетрясения. Все видели, что в то время, как Галерий, Максимиан и Максенций, а теперь и Максимин Даза кончили плохо. Он же, как друг церкви, был поразительно удачлив во всех своих начинаниях. Везение, в основе которого лежат ум и проницательность, имеет свои пределы, перешагнуть которые невозможно, и там, где его ум и проницательность оказывались бессильными и все принятые меры не приводили к нужному результату, ему на помощь приходила его особая удача. Даже Цезарю, когда он перешёл Рубикон, не везло так, как ему после перехода через Альпы. Константин улыбнулся, вспомнив высказывание по этому поводу Марка Флавия, и он невольно произнёс вслух:

— Кто знает Марк, кто знает!

Сразу отворилась дверь, в кабинет заглянул слуга и произнёс:

— Вы звали меня мой император?

— Нет, — улыбнулся Константин, — там много народа?

— Было много, но пришёл начальник тайной стражи и все разбежались!

— Хорошо зови, — кивнул Константин, садясь за стол, заваленный бумагами.

В кабинет зашёл Тит Марий Марциал, седой, широкоплечий офицер с крупными чертами вечно хмурого лица, бывший офицер преторианской гвардии, которого теперь все знали, как начальника тайной стражи императора Константина. Это была идея Колояра, который был реальным начальником этой тайной стражи, но оставался в тени. В результате, именно этого, порядочного и честного офицера все ненавидели и боялись. Дело в том, что служа в дворцовой страже Максенция, Тит Марий очень хорошо знал римскую знать, вернее очень много чего про них знал, вот видимо, поэтому все его и боялись, но, несомненно, он был очень полезен, как офицер, отвечающий за безопасность императора. Константин улыбнулся своим мыслям и, кивнув вошедшему, произнёс:

— Что у тебя нового Тит?

— Мой император перехвачено ещё одно письмо от Лициния к Вассиану, думаю, что копия будет вам весьма интересна, — ответил начальник тайной стражи, отдавая свиток.

Константин, быстро пробежав глазами письмо, свернул свиток и спросил:

— Вассиан находится под наблюдением?

— Да, мы можем схватить его в любой момент.

— Он получил уже это письмо?

— Ещё вчера.

— Хорошо, пока можешь идти, — кивнул Константин.

Тит Марий с лёгким поклоном удалился.