Право Рима. Константин

— Здравствуй Таруська, давай письмо, — улыбнулся Марк.

Пробежав глазами свиток, Марк громко и немного торжественно произнёс:

— Через неделю император Константин прибудет в Анимамис!

— Тогда мне надо подготовиться! — забеспокоился Таруська.

— Это будет частный визит, Константин прибудет с небольшой охраной.

— Мне надо будет его встретить?

— Я сам его встречу, — улыбнулся Марк, — он будет следовать из Мурсы.

— Хорошо, но мне всё же надо кое что сделать в крепости, — заторопился Таруська.

— Давай Таруська, кстати, ты давно виделся с Шуней?

— Дней пять тому назад, на границах земель пока всё в порядке, а что?

— Ничего, я просто так спросил.

— Мне кажется, что в его жизни что-то происходит, — улыбнулся Таруська.

— Почему ты так решил?

— У него вид влюблённого мужчины!

— Он что, снял маску?

— Нет, но если человек влюблён, этого ни под какой маской не скроешь!

— Думаю, что ты прав, — улыбнулся Марк и кивком головы отпустил своего начальника стражи.

Марк ещё раз перечитал письмо друга. От легата Первого Иллирийского легиона Сервия Публия Квинта, он уже знал об итогах войны между двумя августами. Константин упорно претворял в жизнь свои планы. По всей видимости, христианство стало мощным ускорителем этого процесса, но Константин был очень мудрым политиком. Явно симпатизируя христианству, он его нигде не навязывал, как и не отталкивал от себя язычество. Марк, улыбаясь, вспомнил свой разговор с Деяном, когда тот вернулся вместе с Митусой. Они сидели возле дома. Марк его спросил:

— Чем будешь заниматься Деян?

— Знаешь, я принял христианство, смог отмолить свой грех и в моей душе воцарился покой, я хочу привести души свевов к Богу!

— Далеко не все свевы живут с грехом в душе.

— Ты хочешь сказать, что свевам необязательно знать о Христе? — спросил Деян внимательно глядя на Марка.

— Я думаю, что тебе следует вначале посмотреть, как они теперь живут, о чём думают, о чём мечтают, — улыбнулся Марк.

— Возможно, ты прав, — задумчиво произнёс Деян, — нельзя просто прийти и сказать человеку, что ты до сих пор жил неправильно, потому что верил не в того Бога.

Деян с Митусой почти всё лето ездили по землям свевов, а после своего возвращения он объявил о своём решении. Скора созвала Совет вождей, на котором Деяну разрешили построить деревянную церковь. Марк хотел выделить для него работников, но Деян отказался, объяснив, что церковь будет строить своими руками с помощью Бога, но спустя несколько дней к нему пришло из других родов и племён десятка два человек, с которыми он теперь и строил свою церковь.

Размышления Марка прервал приезд Скоры. Она не зашла к нему, а направилась сразу домой. Марк улыбнулся, дети росли, минут спонтанной близости становилось всё меньше, от этого ночи становились ещё жарче. Сейчас сыновья были в школе, Злата у дедушки и неопредолимая сила повлекла Марка к жене. По пути он встретил несколько человек, которые понимающе улыбнулись, но Марк уже ничего не замечал. Он зашёл в дом. Возле входной двери на лавке лежала шапочка и беличья шубка жены. В зале на стуле лежало её платье. Марку от предчувствия стало жарко. Возле двери спальни стояли её сапожки. Марк осторожно открыл дверь. Скора стояла, уперев руки в бока посередине комнаты, в совершенно прозрачной тунике, её льняные волосы были распущены, она смотрела на него и улыбалась своими глазами озёрами, у Марка пересохло в горле.

— Ты уже приехала? — спросил он, закрывая за собой дверь.

— Как видишь, милый! — отвечала жена с чёртиками в глазах.

— Я тут подумал, дети в школе, как Деян, — начал сбивчиво лепетать Марк, снимая с себя одежду.

— Марк, я хотела с тобой поговорить, — томно произнесла Скора.

— О чём? — быстро спросил Марк, снимая штаны.

— Я хотела…, — произнесла жена, но глянув на обнажённого мужа, прыснула смехом и добавила, — но кажется, ты сейчас уже ничего не понимаешь!

— Почему не понимаю, я всё понимаю, — шептал Марк, обнимая и целуя плечи Скоры.

— Марк, Марк, я не хочу быть верховным вождём, я хочу быть только твоей женой, любить тебя и…

— Я тоже хочу любить тебя, — шепнул Марк, забрав её губы. Скора загорелась от его страсти и отдалась этому огню…

Насытившись друг другом, они, обнявшись, лежали в постели. Марк гладил жену по волосам. Скора разомлев от его ласки, просто слушала, как бьётся сердце любимого мужчины. Вспомнив о своём разговоре с Марком, она капризно сложила губки и стала водить пальчиком по его груди, затем тихо произнесла:

— Марк, я не хочу быть верховным вождём!

— Скора, я люблю тебя и абсолютно счастлив, что у меня есть ты.

— Я тоже очень-очень счастлива, что ты мой муж! — шептала Скора целуя его в шею и грудь.

Марк улыбнувшись прижал к себе жену.

— Скора, нельзя замыкаться в собственном счастье, если люди тебя выбрали верховным вождём.

— А если я не хочу, — продолжала капризничать жена.

— Заботиться о людях это не сиюминутный каприз, это работа и прежде всего, души, Скора, тебе люди доверили свою судьбу, значит, будь добра работай, забывай о себе, о своих желаниях и работай, — очень серьёзно и с пылом говорил Марк.