Право умереть

Вулфа прервал звонок в дверь. Я пошел в прихожую проверить, кто там, и, сообщив Вулфу, что это Уиппл, с удовольствием сделал двенадцать шагов в сторону входной двери в предвкушении полного морального удовлетворения после впустую потраченных на Долли Брук двух часов. А что еще могло привести сюда Уиппла в разгар рабочего дня? Когда, открыв дверь, я протянул Уипплу руку, то, кажется, слегка перестарался. Обычно я не ломаю людям пальцев, но рукопожатие у меня действительно крепкое, и Уиппл, похоже, это почувствовал. Я провел его в кабинет и, скрыв победную усмешку, усадил в красное кожаное кресло. Уиппл объяснил, что не стал звонить, а пришел прямо к нам, поскольку у него есть важное сообщение, способное создать проблемы для людей, которые этого явно не заслуживают. Вулф поинтересовался, кого он имеет в виду, и Уиппл поднял руку поправить очки. Очки иногда бывают очень полезны, позволяя отвести взгляд и выиграть пару секунд на поиск нужных слов.

— Быть может, вы еще не в курсе, — начал Уиппл. — Убит тот молодой человек, Питер Вон.

— Да, я знаю, — кивнул Вулф.

— Тело нашли в припаркованной машине. Беднягу застрелили.

— Да.

— Вы знаете… — Уиппл внезапно охрип и, откашлявшись, начал снова: — Вы ведь знаете, что при всех своих неприятностях я всегда был с вами абсолютно откровенен.

— Не вижу оснований в этом сомневаться.

— Так и было. Абсолютно откровенен. Я рассказал все, что вам следовало знать. Но есть кое-что, чего мне не следовало бы говорить, хотя я знаю, что должен. Это наверняка создаст проблемы для людей, которых я считаю своими друзьями. Они не только друзья, но и важные люди… для моей расы. Однако просить вас о помощи, принимать ее и при этом утаивать факты, которые вам необходимо знать, было бы достойно презрения.

— Если хотите, я могу отказаться от этого дела.

— Я не хочу, чтобы вы отказывались! — Голос Уиппла внезапно сорвался на визг, и он поспешно закусил губу, но через секунду продолжил: — Прошу войти в мое положение. Когда я впервые пришел к вам, нервы у меня уже были ни к черту, а сейчас я не в силах их контролировать. — Он резко поднял голову. — Это ребячество. Питер Вон вчера приходил ко мне. Спрашивал, что я знаю об отношениях между моим сыном и той девушкой, Сьюзан Брук. Он был…

— В котором часу он к вам приходил?

— Утром. Поджидал меня перед началом занятий в колледже. Похоже, он умом не блещет, да? Я ответил, что ничего не знаю об этом, кроме того, что они были связаны по работе, и не могу ни подтвердить, ни отрицать фактов, опубликованных в прессе. Что еще я мог сказать? Он был крайне настойчив, но я проявил выдержку. И он ушел. Затем во время перерыва на ланч мне позвонил Том Хенчи из КЗГП. Он сообщил, что Питер Вон приходил к ним в офис, требовал встречи с ним и другими сотрудниками. Хенчи интересовало, что именно я сказал Вону. А сегодня, примерно час назад, Том Хенчи позвонил снова. Он сообщил, что Питера Вона прошлой ночью убили, и умолял никому не говорить о вчерашнем визите Вона в офис КЗГП. Хенчи сказал, что, по общему мнению, было бы нежелательно об этом упоминать, и просил меня держать язык за зубами. Я ответил, что перезвоню, и через несколько минут так и сделал. Однако за эти несколько минут я успел вспомнить, что вы говорили нам тогда, в Канова-Спа. Ведь речь тоже шла об убийстве. Итак, я заявил Хенчи, что принял решение ничего от вас не утаивать. Он хотел встретиться со мной, чтобы обсудить ситуацию, я отказался. Вот такие дела. Господь свидетель… — Уиппл осекся и встал с кресла. — Нет, я отнюдь не жду, что вы мне что-то скажете. Более того, я этого не хочу.

Он повернулся и пошел к выходу, но Вулф его остановил:

— С вашего позволения. Кто еще об этом знает?

— Никто. Я никому ничего не говорил. Даже своей жене.

— А о том, что Вон к вам приходил?

— Нет. И не буду. Вы должны меня извинить. Мне было больно вам это говорить. Очень больно. — С этими словами он ушел.

Я вскочил, чтобы проводить Уиппла, однако Вулф остановил меня, покачав головой. Услышав, как хлопнула входная дверь, я автоматически пошел проверить, закрыта ли она. Привычка, приобретенная после неприятного случая, когда один придурок, сделав вид, будто ушел, остался слушать под дверью кабинета, как мы с Вулфом обсуждаем его дела.

Вернувшись, я спросил:

— Мне стоит садиться на место?

Уголок рта Вулфа пополз вверх.

— Видишь ли, Арчи, самое яркое проявление твоего самолюбия — это не действие, а устранение. Ты никогда не бахвалишься. В любом случае прими мои поздравления.

— С удовольствием. Так и быть, не стану вычитать двадцать два бакса. Мне стоит садиться?

— Нет. Привези их сюда.

— Прямо сейчас?

— Мистер Кремер может в любую минуту добраться до них.

— Сейчас без четверти три. Даже если я привезу их через полчаса, что сомнительно, вы вряд ли успеете управиться с ними за сорок пять минут.

— Сам знаю, что не успею. Ну и черт с ним! У меня остался должок еще со времен той поездки на край света в Канова-Спа.

— Но зато вы получили рецепт колбасок минюи.