Правонарушительницы. Женская преступность и криминология в России (1880-1930)

Периоды менструаций, беременности, послеродовые, лактации, климакса — все это открытые каналы, по которым могут свободно просачиваться вредоносные экзогенные влияния. Эта специфичная только для женщины биологическая лабильность может и должна отразиться на некотором своеобразии в переработке и усвоении ею внешнего опыта, на некотором своеобразии, отсюда и реагирования ее на внешние раздражения. <…> Данные биологии, как бы критически к ним ни относиться, все же говорят об одном непреложном факте: в проявлении себя вовне женщина, под влиянием определенного социального пресса, так сказать, физиологичнее мужчины [Внуков 1928: 281].

Естественные биологические циклы делают женщин более уязвимыми для вредоносного воздействия, которое способно толкнуть на преступление. Внуков считал, что реакции женщин на такие воздействия всегда более эмоциональны и неосознанны, чем у мужчин, — те более рациональны. Итак, в силу женской физиологии, ее неспособность сопротивляться давлению общества повышается в момент родов, а это влияет на ее инстинктивные реакции и на способность справиться с травмой, которой являются роды, и потенциально может толкнуть ее на убийство ребенка. В такой ситуации в целом нормальная женщина легко превращается в преступницу.

По мнению криминологов, именно женская физиология и репродуктивные циклы определяли преступное поведение женщин, усугубляя их подверженность влиянию внешних обстоятельств, таких как бедность и общественный уклад. С этой точки зрения детоубийство выглядит преступлением, исконно присущим женской натуре. Включая в объяснение детоубийств физиологические факторы, криминологи одновременно подчеркивали и «естественность» этого преступления, и «примитивность» женщин. Тем самым они неосознанно ставили под вопрос способность социалистического проекта искоренить те условия, которые вызывают к жизни преступную деятельность, ибо исходили из того, что женские преступления естественны, укоренены в женской биологии, а значит, не поддаются искоренению.

При этом неразрешенное противоречие между прогрессивным потенциалом социализма и исконной «отсталостью» крестьянок не так уж волновало криминалистов — они легко примиряли социологические и биолого-психологические элементы своих представлений о детоубийстве. Перечисляя «естественные» физиологические недостатки женщин, они все же утверждали, что детоубийство в советском обществе можно искоренить. Они подчеркивали, что не женская физиология толкает женщин на детоубийство; просто она делает некоторых женщин более уязвимыми для социально-экономических факторов, которые заставляют их видеть в детоубийстве единственное решение их проблем — это и облегчает им путь к преступлению. Когда соответствующие условия будут устранены и социализм построен, «отсталое» влияние «пережитков прошлого» исчезнет и перестанет подпитываться за счет физиологических слабостей женщин.

Образование, алименты, аборт — создание альтернатив детоубийству