Правосудие в Калиновке (СИ)

Дочке они категорически не понравились. Вы же знаете, у детей, зачастую, вообще никудышный аппетит, хотя детвора отчего-то любит сами столовые. Быть может, просто из-за перемены обстановки? Все-таки Юлька откусила кусочек и теперь жевала его с таким несчастным лицом, словно пыталась разгрызть мочалку. В любых иных обстоятельствах ей бы немедленно влетело от жены, но Светлане было не до дочки. Все дело в том, что мы ссорились. Как можно ссориться в самом начале отпуска, сидя у моря, о котором только и мечтаешь круглый год, глядя в хмурое небо мегаполиса, откуда на опостылевшие до тошноты крыши обязательно что-нибудь сыплется, то снег, то дождь? Как это можно, спросите вы? Ну, очевидно, можно, если у нас получалось.

— Тебе обязательно нужно ехать?! — по тону жены чувствовалось, что она вот-вот либо расплачется, либо сорвется в крик.

— Ну, а какие еще есть варианты? — спросил я примирительно. Но лишь подлил масла в костер.

— Какие варианты?! — вспыхнула Света, сверкнув глазами. — Я тебе подскажу парочку. Например, ты мог бы послать своего дорогого шефа куда подальше!

Я уныло вздохнул. Меня всегда раздражало, когда жена принималась с апломбом утверждать, будто Земля имеет квадратную форму, небо обыкновенно белого цвета, а облака, напротив, синие. Конечно, я мог его послать, без проблем. А заодно показать палец банку, которому третий год погашал кредиты, за квартиру и новую машину, «Шкоду Октавию». Зарплаты, которую Светлана получала в своей научно-технической библиотеке после недавнего повышения, вполне бы хватило на бочку, из которой Диоген некогда отправил по известному адресу Александра Македонского. Впрочем, может, не отправлял, а фразу насчет Солнца, заслоненного царем, выдумали позже, в рамках PR-проекта по продвижению новой модели пляжных зонтов? Откуда нам знать? Современный мир не изобилует философами, разбрасывающимися грантами, на которые можно жить припеваючи. Кто сказал, что двадцать три столетия назад было как-то иначе?

— Ты же знаешь, как я обязан Юрию Максимовичу…

— Как же, наслышана, — парировала она. — Он подобрал тебя, чуть ли не в гетто, выкормил, вырастил и заменил отца. А теперь будет кататься на тебе, пока ты не протянешь копыта! КАК Я ОБЯЗАН ЮРИЮ МАКСИМОВИЧУ, АХ КАК Я ОБЯЗАН! — передразнила она. — Может, бельишко ему простирнуть?! По-моему, ты ему давно отработал!

Я дипломатично промолчал, хоть упоминать отца, с ее стороны, было — ниже пояса. Что же до того, что кто-то на ком-то катается… Как по мне, именно так и устроен мир, даром мы рождаемся без седла. Я носил упряжь за приличную зарплату и полный социальный пакет, все же симпатичнее миски овса…

Мы немного помолчали, сосредоточившись на изучении тарелок.

— Неужели без тебя нельзя справиться? — не выдержала моя жена. Уже без нажима, я понял, она скоро сдастся. Или даже уже сдалась. — Что, свет на тебе сошелся, Сережа?

В том-то и дело, что нет. Незаменимых людей не существует. Не стоит угнетать себя этой изобретенной большевиками фразой, впрочем, и того, что она может прийти на ум начальству, тоже не следует упускать из виду.

— Я отлучусь всего на пару дней, — я положил свою руку поверх ее, она легко уместилась в моей ладони. — Вы даже соскучиться как следует, не успеете. Одна нога там, другая здесь.

— Мы уже соскучились, папочка, — сказала Юлька, шмыгнув носом.

— Так надо, милая. Всего на два дня. Потерпи.

— Ты обещал покататься со мной на «банане» …

— Обязательно покатаемся, — заверил я.

— Хотя бы на ночь глядя, не едь, — попросила Света. — Переночуй с нами. Отдохнешь хорошенько, перед дорогой. Ведь завтра же все равно воскресенье.

— В том-то и дело, лапушка, что завтра — воскресенье, — сказал я. — Ночь в дороге, утром буду в городе. Часов в десять-одиннадцать, если повезет. Отосплюсь до обеда, а вечером засяду за бумаги, подготовлюсь к встрече с заказчиками.