Правый берег Егора Лисицы

– Да куда ж. Не до того нам было. Мы ведь… чтобы все, а оно вон как вышло. Капитан под делами, расспрашивают его. Как будто он виноват! А пароход-то старый! Ваша контора придумает, за что человека ухватить, – старпом сплюнул длинно. – Ну, полезете, что ли?

Я хотел еще узнать про эвакуацию, но посмотрел в тоскующее неприязненное лицо и решил с расспросами повременить.

– Полезу. Но только с вами, вы там все знаете, подскажете мне.

– Конечно, там в любой момент подломится, что уж, давайте.

Приличный кусок носовой части справа сгорел, палубу огонь затронул меньше. Старпом заметил мой взгляд и объяснил:

– Так ветер пошел, – он говорил «пошо́л», – с той стороны, понесло огонь вот и… – Он дернул доску обшивки и показал, что она обуглилась полностью. – А там и немного совсем сгорело, – махнул рукой на другую сторону.

Пароход небольшой, двухпалубный. Американской системы с задними колесами. За дощатой рубкой, поднятой к небу пальцем, торчит труба.

– Судно старое. Но построено на совесть, англичане делали, – мой проводник ткнул в круглую чугунину на стене, и я прочел английскую надпись «Ливерпуль предприятие Джона Лерда» (John Laird).

– Он ведь еще до Керчи, до Тамани бегал. Хотели аж на Константинополь поставить, из Таганрога.

До семнадцатого года работала линия Таганрог – Константинополь, рейсы шли через каждые две недели до самой осени.

– Но там море штормливое, не сдюжил бы. А когда срок ему вышел, тогда уж тут на рейс определили.

Пароход снабжался котлом, работавшим на антраците, и двумя паровыми машинами. Старпом толковал мне еще про парораспределительный механизм, что-то про «кулиску Гучча» или Гунча… Хорошо бы установить очаг пожара.

– А от чего загорелось?

– Сейчас уже не понять. Вообще оно бывает как? Вот, если, к примеру, нечистым угольем топят, тогда засор и пламя идет назад – вот тебе и пожар. А бывает другое, видите штырье торчит? – Я посмотрел. Железное вроде крюка крепление. – Это от фонаря. Конечно, по раньшему времени по циркулярному предписанию их надо олеином заправлять. Но олеина взять негде – керосином заправляли, а тот известно – что? Керосин горит враз. Темнеет сейчас рано. Ну и вот, если бы кто забыл опустить фитиль – то стекло лопнет запросто. Опять же если, допустим, взять канат, то может легко полыхнуть, маслом опять же пропитан.

Ногой он пошевелил мокрые и грязные канаты, обмотанные вокруг тумбы. Я подошел ближе, немного порылся среди обугленных досок, разыскал фонарь. Толстые стекла были целы, только сильно закопчены. Старпом глянул на фонарь мельком. Ни керосин, ни даже олеин, которого не достать, тут ни при чем. Когда я отодвинул остатки деревянной лавки от стены, в обшивке обнаружились дыры, входные отверстия от пуль.

– Стрельбу слышали?

Я открыл чемоданчик и начал вырезать ножом часть обшивки из стены – дерево было влажное, поддавалось легко, но действовать приходилось крайне аккуратно, чтобы не повредить пулю. Измеряя диаметр следов и расстояние между ними, я прикинул местоположение стрелявшего. Определить тип пули по ее форме не трудно – внешний вид пули «нагана», «браунинга», трехлинейки мне известен.

Старпом помолчал. Да, треск пуль отличают с Гражданской, не ошиблись бы.

– Слыхали… ваши ж и палили. А может, бандюки, все одно.

– Ты не перегибай все-таки.

Но он и сам понял, что хватил через край.

– Ладно. Тут, видишь, бочки стояли – солидол везли. И корзины – виноград поздний, да там черт знает что еще, а поверху корзин рогожи. Прикрыты ими. Бочки к этой самой матери лопнули, и рогожи сразу занялись. А тут дурак один схватил ведро, на палубе стояло, – и его на пламя! Оно, конечно, пошло сильнее. Руки ему сожгло начисто, говорят. Он и побежал, орет «батюшки, горим!». Конечно, паника. А горело уже тогда порядком – бросились тушить, кидали польты. Капитан приказал дать полный ход и поворотил пароход к берегу, на отлогое место. А тут откуда ни возьмись – баржа́! Мы не дали ей свистков, да она бы и не успела…

Стрельба объясняла, почему лопнула бочка, ее пробила пуля. Была только одна странность, насколько я понял, милиционеры и бандиты сидели в ресторане, когда началась паника. Ресторан располагался выше пассажирской палубы. Значит, стрельбу начали не они?

– Не дали свисток, а дальше?

– Предупредительный свисток мы обязаны дать, если маневр. Ну и зацепились. Тут уж пассажиры попрыгали в воду. Дурак этот, который воду лил, молодчик, возьми и сигани первым, за ним, как стадо баранов, пошла бросаться публика без расчета. Батюшки, смотрю, старуха на воде, у ней корзина с утками, она за корзину держится. И ведь вынули ее из воды, и цела! Четыре версты проплыла на утках!

Одной пассажирке раздробило ногу, несколько получили ожоги паром из переломленной при столкновении трубы. Погибших было в общем немного. Исключая милиционеров, полегших в перестрелке. До берега добрались почти все.