Праздничный коридор. Книга 3

Олюшка когда-то обещала больше не сбегать на прогулки в параллельные миры, но в одну из ночей передумала, и надолго погрузилась в крепкий сон. Семья, в свою очередь, погрузилась в страх ожидания. Зося руководить Горевской областью стала по телефону, в основном из комнаты дочери.

Людмиле не удалось соблазнить на интимную близость своего первого, по-настоящему любимого, человека. Сначала он деликатно ей намекал, что она ему неинтересна, а когда ее настойчивость превратилась в навязчивую похоть, перестал выбирать выражения.

Ее попытки сесть поближе, обнажить грудь или ногу до бедра Сашу не только раздражали, но и озлобляли. Саша без угрызений совести хамил Людмиле, унижал ее, мог и оттолкнуть, когда она приближалась к нему непозволительно близко. Но Людмила старалась не замечать выпады своего любимого и продолжала ему верно служить.

Завтраки, обеды, ужины – всегда свежие, из дорогих продуктов. Вино покупалось только то, которое любил Саша. Чистое, наглаженное белье и рубашки. Людмила даже его носки гладила, затем развешивала в шкафу на специальных вешалках.

Одно обстоятельство ее, конечно, огорчало – умереть в один день не получалось. Саша категорически не соглашался получить в наследство от Людмилы иммунодефицит.

И мстить Зоське Саша, видимо, раздумал. Он иногда сбегал из-под надзора Людмилы, и она догадывалась куда. Бегал снова в деревню подсматривать через бинокль за семьей отца. Возвращался счастливый и улыбающийся. Через некоторое время, не имея других слушателей, рассказывал Людмиле обо всем, что успел разглядеть.

Зося работает, а Анцев дома, нянчит детей. Они, крохи Анцевы, забавные и трогательные. А девочка Оля – вообще принцесса, настоящая аристократка, княжна. Грациозная, длинноволосая, девочка из сказки.

Людмила наблюдала его умильное выражение лица, и ненавидела Зоськину семью все больше и больше. Она уже для себя все решила: если Саша не захочет похитить Зоськиного ребенка, то тогда она это сделает сама. Но вот нежность и заботливый уход объекту Сашиного восхищения она не гарантировала. Поэтому ему нужно хорошо подумать, прежде чем он окончательно откажется от выполнения задуманного. Пока она ему об этом не сказала, но собиралась это сделать сразу после того, как будет готов подкоп под забор Зоськиной усадьбы.

Людмила надеялась, что у Саши не останется выбора – или вместе, или она одна, но с ужасными для ребенка последствиями. С подкопом дела тоже обстояли не самым лучшим образом. Саша уклонялся от выполнения физической работы. То у него спина ноет или покалывает в боку, то с настроением не все в порядке.

Людмила, в их редкие совместные походы к дуплистому дубу, копала тяжелую дернистую землю сама, выносила ее из ямы тоже сама. Но ее силы с каждым днем таяли – из плотной, резвой толстушки она превратилась в скелет, обтянутый желтой, дряблой кожей.

Все чаще по настоянию Саши, вместо работы по рытью подкопа, они уходили в лес с Людмилиным охотничьим обрезом. Собственно, Саша на обрезе не настаивал.

Ружье за собой таскала Людмила – боялась в лесу встретить волка. А они часто завывали совсем рядом с хутором.

Самой ей было абсолютно безразлично, как она умрет – загрызут ее волки, или она в одиночестве умрет на своей постели, и долгое время грызть ее плоть будут крысы.

Она хотела защитить Сашу и в очередной раз продемонстрировать ему свою преданность.

Тот злополучный день, когда произошла эта ужасная встреча, и, главное, ее последствия, Людмила будет помнить всю свою оставшуюся жизнь.

День, сам по себе, был солнечный, с поющими и щелкающими на разные голоса птичками, цветущим разнотравьем, яркими бусинками зрелых ягод и шагающим впереди Сашей.

День мог стать вполне счастливым, если бы не одно обстоятельство. Саша вдруг остановился и прошептал:

– Замри!

Людмила остановилась и притихла за Сашиной спиной. Она решила, что Саша на самом деле увидел волков и выжидает, когда они уйдут. Но Саша вдруг восхищенным голосом произнес:

– Ну, ты посмотри, какая красота! Это не может быть явью, это – мираж. Прекрасный мираж!

Людмила выглянула из-за его спины и увидела странную картину. По давно натоптанной грибниками и охотниками дорожке, проросшей зеленой пушистой травой, гуляли старушка и девочка. Старушка протягивала руку к девочке, нежно гладила ее длинные волосы.

Девочка маленькой юлой крутилась возле старушки. Следом за ней бегала крохотная, смешная белая собачонка и повизгивала от удовольствия. Волосы девочки не успевали вслед за ней: то ложились легким облачком на строгое платье бабушки, то закрывали лицо самой девочки. Она нетерпеливыми ручками отбрасывала их с лица, но они снова возвращались.

На Людмилу накатила волна бешенства – она узнала и девочку, и старушку. Эти две особы были вполне осязаемыми, когда лечили ее в своей избушке. Судьба преподнесла ей Зоськину дочку без всяких подкопов. Грех такой ситуацией не воспользоваться решила Людмила. Она сняла обрез с плеча, вполголоса процедила:

– Мираж говоришь? Это мы сейчас проверим.