Праздник любящих сердец

— В жилах семьи Моретти течет не кровь, а яд, — произнес Винченцо. — Никто не знает этого лучше, чем Элоиза Сент-Джордж, да и я сам. Мы объединились с ней, ибо солидарны в этом мнении. Династия Моретти должна прекратить свое существование, а ее мерзкие деяния обязаны стать достоянием гласности. Ты наслаждался богатствами, пока твой народ умирал от голода. Ты взял на себя право судить их, в то время как сам предавался разврату. Более двадцати лет ты держал подле себя любовницу. В собственном доме, вместе с женой. Называя ее ассистенткой и оплачивая эту свою прихоть средствами из казны. А потом ты попытался соблазнить ее дочь и позволил средствам массовой информации распять эту девушку, когда она тебе отказала. Ты использовал власть и свое положение, чтобы унижать женщин, окружавших тебя. Ты человек, не имеющий чести и достоинства. Ты просто не мужчина. Я намерен занять престол. И когда взойду на трон, я начну процесс лишения королевской династии ее полномочий. Твоей драгоценной династии. Она будет уничтожена так же, как твоя репутация, как только правда о тебе появится в новостях.

— Что бы ты там ни замышлял, — проговорил король, — у тебя ничего не выйдет. Этой стране нужен я. Этой стране нужна монархия.

— Ничего подобного этой стране не нужно. Я создавал инфраструктуру прямо у тебя под носом. Создавал фундамент, необходимый для дальнейшего развития государства, когда тебя не будет у руля.

Кровь Винченцо горела яростью. Но то была ярость иного рода. Он чувствовал праведный гнев. Очищающий, а не травящий душу. Этот гнев казался живой, движущей им силой.

— Я осуществлял финансовые вливания под видом анонимных спонсоров и иностранных благотворительных фондов. По идее тебе должно было быть стыдно принимать подачки извне, учитывая, сколько денег и без того оседает в твоих карманах. Но тебе не стыдно, потому что ты жаден и погряз в коррупции. Я взойду на трон с одной лишь целью — уничтожить все созданное тобой. Всю твою политическую машину. Мое убийство также ничего не решит, потому что в этом случае ты потеряешь наследника. Я не твой союзник. И никогда им не был. Наша семья умрет вместе со мной, потому что я никогда не заведу детей. А государство будет передано в руки народа. Династии Моретти не суждено править еще пятьсот лет. Она даже до конца моей жизни править не будет. Я позабочусь об этом. Ты, может, и не доживешь до того дня, но будешь жить, зная о моих намерениях. И будешь наблюдать за тем, как рушится все, что ты создал. История будет написана отнюдь не так, как ты надеялся.

Вся комната была длиной примерно сотню ярдов. Но в этот момент окружающие будто исчезли и остался только его отец.

— Да всем плевать на каких-то женщин, — просопел король.

— Возможно. И даже очень многим. Всего лишь маленький грех. Но ведь это не твой единственный грех. Как же другие? Думаешь, только присутствие моей матери заставляло меня щадить тебя прежде? Я любил ее, но будь у меня все доказательства, необходимые мне, чтобы уничтожить тебя, я уже тогда принялся бы за дело. Мне вовсе не требовалось выступать перед аудиторией.

Вот тут его отец побелел от страха, и Винченцо не мог не насладиться тем, как король изменился в лице.

— Однако я вовсе не против зрителей, — продолжил Винченцо, усмехнувшись. Это был смешок, полный ненависти. — Теперь у меня есть факты. Все разложено по папкам. Мне удалось подкупить одного из твоих личных бухгалтеров. Он предоставил мне полный отчет о том, как ты крадешь деньги у собственного народа. Возможно, людям и плевать на твои сексуальные утехи. Но не на то, что ты сделал с Ариостой. Династия Моретти прекратит свое существование. А если так, ответь мне. Ради чего все это было?

Винченцо шагнул в сторону отца, и будто невидимая рука сжала его сердце в груди. Оно словно перестало биться. Ибо видел он перед собой не монстра, кипящего от ярости, а простого мужчину на закате своих дней. Обычного человека.

— Ты пожилой человек, оставивший по себе дурное наследие. Имя твое канет в Лету вместе с тобой, и никто не вспомнит о тебе. Ты просто умрешь, и таков будет твой конец.

— Ты не посмеешь! Ты не посмеешь так поступить! Это тебе же не выгодно.

— Мне не нужна власть, — отрезал Винченцо. — Я вовсе не боюсь потерять ее.

— Ты воображаешь, будто лучше меня, но явился сюда с той же самой шлюхой, что когда-то приглянулась мне. Задержись она здесь подольше, очень скоро прыгнула бы в мою постель. Как и все остальные.

— Это ложь, — произнесла Элоиза. — Ее голос, подобно ножу, прорезал возгласы толпы. — Я никогда не прыгнула бы в вашу постель. Я отказала вам. Это вы попытались овладеть мною, когда мне было восемнадцать лет, а я вам отказала.

Лицо короля исказила мерзкая, яростная гримаса. И Винченцо понял, что в этот миг, на глазах у всех, его отец сам срывал с себя маску.

— Говорить ты можешь что угодно, — сказал король. — Газеты сказали все за тебя. И люди всегда будут сомневаться.