Преданность. Повесть о Николае Крыленко

— Товарищи, нас прислал к вам Ленин, — сказал Крыленко. — Идя к вам, мы слышали, что вы приняли резолюцию о наступлении. Это ваша ошибка, которая может стать кровавой, если вы не возьметесь за ум. Думаете, ваши отцы и братья хотят вашего наступления, хотят того, чтобы вы все до одного полегли на поле брани или вернулись домой калеками? Не хотят. И я этого не хочу. Кто вы сами? Вы — крестьяне, насильно одетые в шинели. Разве вам нужно наступление? Землю пахать, сеять, чтобы она рожала, — вот о чем ваши потайные думки. Вас ввели в заблуждение. Большевики требуют: долой войну!..

— Долой! Хай сам Керенский воюет!!

И тут началось такое, что поверенный правителя счел за благо затаиться. Однако он не покинул собрания, дождался его конца…

— Что же вы замолчали? — нетерпеливо передернул плечами Керенский. — Продолжайте, и я приму известия, какими бы они ни были, с присущими мне выдержкой и спокойствием.

Секретарь не стал распространяться о своих личных впечатлениях, доложил коротко, не вдаваясь в детали:

— До приезда членов большевистской Военной организации Крыленко и Невского все шло хорошо, но они выступили с речами, и собрание отвергло свою собственную резолюцию и приняло другую — о полном недоверии Временному правительству…

— Довольно, — поморщился Керенский, пригладил волосы пятерней, задержал ладонь на лбу. Это, как он полагал, придало ему вид государственной озабоченности. — Впрочем, продолжайте, хотя нет, лучше принесите мне «досье» Крыленко. Захватили с собой? Хорошо, можете идти.

Он пристально посмотрел в окно. Небо было затянуто сплошным туманом, лишь силуэт здания напротив четко вырисовывался на молочно-розовом фоне. «Это от зари», — подумал Керенский, подумал расслабленно и томно. Он был сентиментальным. Он даже вздохнул от нахлынувших чувств: «Заря свободной России. Это прекрасно!» — и открыл объемистое дело.

«Крыленко Николай Васильевич рождения 1885 года. Он же товарищ Абрам, он же… — всех псевдонимов Керенский читать не стал. Они были известны. — Профессиональный революционер, работает под непосредственным руководством Владимира Ульянова (Ленина). До революции неоднократно выезжал за границу по делам большевистской организации, переправлял единомышленников через границу, организовывал ввоз нелегальной литературы, вел активную пропаганду среди рабочих, солдат и прочих сословий России. Член ВЦИК, председатель армейского комитета XI армии, активно сотрудничает в редакции «Солдатской правды», по заданию ЦК РСДРП (б) подготавливал созыв Всероссийской конференции фронтовых и тыловых военных организаций большевистской партии. Так, на конференции, где центральное место занял доклад Ульянова (Ленина) о текущем моменте, было отмечено, что представитель большевиков Юго-Западного фронта Крыленко в сложных условиях вел агитацию среди солдат «самым усиленным образом». По поручению Центрального Комитета он совместно со своей женой Розмирович Еленой Федоровной выступил с докладом «О войне, мире и наступлении». В основу доклада ими была положена резолюция VII Всероссийской (Апрельской) конференции. Выступал против «Декларации прав солдата и гражданина», утвержденной Временным правительством. Противопоставил ей доклад «О демократизации армии». Был избран вместе с Н. Подвойским, В. Невским, К. Мехоношиным и другими в состав Центрального бюро военных организаций, в так называемую Военку. Сейчас по заданию Военки направляется на фронт…»

— Пожалуй, достаточно, — сказал себе Керенский, откинулся на спинку кресла и сжал подлокотники белыми, гладкими руками. — Высоко летаете, господин прапорщик, пора подрезать вам крылья. — Он вызвал секретаря, бросил, не поднимая головы: — Пригласите ко мне Савинкова.

В ожидании заместителя военного министра Керенский пробежал глазами еще один документ — речь Крыленко на съезде фронтовиков, читал и морщился, как от зубной боли:

«…Так называемые «социалисты» Скобелев, Чернов, Керенский и другие потребовались лишь для украшения фасада буржуазного Временного правительства, которое ведет чуждую народу политику войны. Проповедь наступления, с которой здесь выступают соглашатели, ничего общего не имеет с действительной борьбой за мир. Наступление как путь к миру — это обман солдат. Выход для трудящихся из тупика, в который завела страну буржуазия, состоит лишь в передаче всей власти в руки Советов».

— Так, так, господин Крыленко, пока вы передаете власть в руки Советов, мы приберем вас к нашим собственным рукам, я действительно с фасада — открыто, прямо, непримиримо. Хороший враг тот, который сидит за решеткой. — И Савинкову, смиренно ожидавшему указаний главы правительства: — Крыленко арестовать немедленно. Если поводов у гражданской судебной власти не будет, то содержать под стражей прапорщика Крыленко по моему личному приказу. Вы меня поняли? Нет, вы меня хорошо поняли?

— Да, Александр Федорович. Его перехватят в пути следования на фронт. Имеются совершенно точные сведения.

— Хорошо. Идите.