Предатель (ЛП)

- Ну, я... я едва тебя знаю, - я могу представить, как она хмурится.  - Я едва тебя знаю, и меня запихнули с тобой в коробку, Четыре, а ты как думал?

- Если бы мы были в твоем пейзаже страха... - говорю я. - Я был бы в нем?

- Я тебя не боюсь.

- Конечно нет. Это не то, что я имел в виду. - Я  не имел в виду, боишься ли ты меня, а имел в виду, настолько ли я важен для тебя, чтобы появиться в твоем пейзаже страха?

Возможно, нет. Она права, она едва ли знает меня. Но тем не менее: ее сердце быстро стучит.

Я смеюсь, и стены ломаются, словно мой смех встряхнул и раскроил их, и вокруг нас появляется воздух. Я делаю глубокий вдох и мы отстраняемся друг от друга. Она смотрит на меня, настороженно.

- Ты бы не подошла Искренности, потому что ты ужасная лгунья, - говорю я.

- Я думаю, мой тест на способности полностью исключил этот вариант.

- Тест на способности ничего не значит.

- Что ты пытаешься этим сказать? Твой результат не причина тому, что ты выбрал Бесстрашие?

Меня передергивает. - Не совсем, но я...

Я замечаю что-то уголком глаза и поворачиваюсь лицом в ту сторону. На другой стороне комнаты стоит женщина, одна, ее лицо простое и не запоминающееся. Между нами находится стол с лежащим на нем оружием.

Ты должен убить ее, - говорит Трис.

- Каждый раз.

- Она не настоящая.

- Она выглядит как настоящая. Она ощущается настоящей.

- Будь она настоящей, она давно бы убила тебя.

- Все хорошо. Я просто... сделаю это. - Я подхожу к столу. - Это не так плохо. Не стоит той паники.

Ужас и паника не единственные признаки страха. Есть нечто больше, более страшные вещи.

Плохое предчувствие и всепоглощающий ужас.

Я заряжаю пистолет, не думая об этом, держу его перед собой и смотрю ей в лицо. Она бледная, словно знает, что я собираюсь сделать и принимает это.

Она одета в одежду, не принадлежащую ни одной фракции, но она могла бы вполне быть отреченной, стоящей здесь и ожидающей, когда же я раню ее, так, как все они. Так, как они будут делать, если Макс, Джанин и Эвелин добьются своего.

Я закрываю один глаз, чтобы сфокусироваться, и стреляю.

Она падает, а я думаю о том, как бил Дрю, пока он не потерял сознание. Рука Трис обвивается вокруг моей.

- Идем. Продолжай двигаться.

- Мы проходим мимо стола и я вздрагиваю. Ожидание последней части симуляции может быть страхом само по себе.

- Начинается, - говорю я.

В круг света, в котором мы сейчас стоим, прокрадывается темная фигура, и она двигается так, что виден только край ботинка. Затем человек, Маркус, делает шаг к нам навстречу; у него темные глаза и коротко стриженые седые волосы, демонстрирующие очертания черепа.

- Маркус, - шепчет она.

Я смотрю на него. Ожидаю первого удара.

- Вот и та часть, где ты узнаешь, как меня зовут.

- Он... - Теперь она знает. Она запомнит это навсегда; я не смогу заставить ее забыть, даже если бы я хотел этого.

- Тобиас.

Столько времени прошло с того момента, как кто-либо произносил мое имя так, будто это откровение, а не угроза. Маркус разматывает ремень.

- Это для твоей же пользы, - говорит он  и мне хочется закричать.

Он незамедлительно множится, окружая нас, волоча ремень по белой плитке. Я сжимаюсь, ссутуливаю спину, и жду, жду. Ремень занесен назад, и я вздрагиваю, прежде чем он ударяет, но он не ударяет.

Трис стоит напротив меня, с поднятыми вверх руками, напряженная от макушки до пяток. Она стискивает зубы, когда ремень обматывается вокруг ее руки, затем она тянет его на себя со всей силы, а потом отпускает. Движение настолько мощное, я с удивлением вижу, насколько сильным оно выглядит, и как жестко ремень ударяет по коже Маркуса.

Он бросается  в сторону Трис, и я становлюсь впереди нее. На этот раз я готов, готов сопротивляться. Но момент так и не наступает. Огни поднимаются вверх, и пейзаж страха завершается.

- И это все? - говорит она, а я смотрю на место, где стоял Маркус. - Это были твои худшие страхи? Почему у тебя только четыре ...ох. - Она смотрит на меня. - Вот почему тебя называют...

Я боялся, что если она узнает о Маркусе, она будет смотреть на меня с жалостью и заставит меня чувствовать себя слабым, и маленьким, и пустым.

Но она видела Маркуса и смотрела на него  со злостью и без страха. Она заставила меня почувствовать себя не слабым, а сильным. Достаточно сильным, чтобы дать отпор.

Я притягиваю ее к себе за локоть и целую ее щеку, позволяя ее коже обжечь мою. Я держу ее крепко, уткнувшись в нее.

- Эй, - выдыхает она. - Мы прошли через это. - Япровожу пальцами по ее волосам.

- Ты меня провела через это, - отвечаю я.

Я веду ее к скалам, куда мы с Зиком и Шоной иногда ходим поздно вечером. Мы с Трис садимся на плоский камень, висящий над водой, обувь намокает от брызг, но вода не такая холодная, как мне казалось. Как и все обучающиеся, она слишком сконцентрирована на тесте на проверку способностей, и я борюсь с тем, чтобы поговорить с ней об этом. Я думал, что когда пролью свет на одну тайну, все остальные секреты откроются сами собой, но я полагаю, что открытость - это привычка, которую вы вырабатываете со временем, а не переключатель, который вы щелкаете, когда вам вздумается.