Предатель Ты врал мне годами (СИ)

Меня начинает трясти от холодной злобы. Да как она смеет мне говорить подобные обвинения!

— Ты ни дня не работала! — продолжает кричать Доминика. — И ради денег ты и меня обманывала, лишь бы не потерять содержание!

— Немедленно замолчи!

Все рушится, и виновата в этом Люба. Это она решила вывести из тени мою дочь назло мне и показать Богдану какая она святая овца.

Это ее инициатива познакомить наших детей, потому что Богдану проще дать денег, оплатить отпуск или сделать перевод на мой счет.

Эта пузатая сучка решила лишить меня тех средств, на которые я имею полные права, и ради этого она перетянет глупую Доминику на свою сторону.

— Когда меня нашел этот мерзкий старик, то я ему не поверила, — Доминика зло щурится на меня, — не поверила, что он знает моего отца.

— Как он вообще узнал о тебе? Как нашел тебя?!

— Он следил за ним! Господи, мама, не будь такой тупой! Его помощник, например, с тобой встречался и деньги передавал! — Доминика закатывает глаза, всплеснув руками.

Я совсем не удивлена тем, что отец Любы не стал действовать через меня. Он понял, что раз я пятнадцать лет молчала и не показывалась, то и сейчас не стану идти против Богдана в желании быть честной и без денег.

Хитрый козел, но, видимо, он совсем не знал свою дочь Любашу, которая тоже оказалась меркантильной стервой.

Не хочет она терять денежного мужика и богатую семью.

— Ты никому из них не нужна, — с угрозой смотрю на Доминику. — Они на этой встрече посмеются над тобой. Они тебя унизят и выльют ушат говна. Неужели ты не понимаешь этого? Не будь дурочкой, Доминика. Они тебе не семья. Они —враги.

— Я должна их увидеть, — цедит сквозь зубы, глядя на меня исподлобья, — а они — меня.

Посмотрим, кто кого еще унизит.

Пусть Доминика сейчас и бравирует, но я вижу, что она напугана звонком Богдана, который заявил, что его дети хотят встретиться с ней.

— Я боюсь за тебя, Дони, — слабо улыбаюсь я. — Они ведь не пожалеют тебя. Ты для них — не сестра и, вероятно, они сделают тебе больно, чтобы ты больше не лезла к ним.

Может, такая тактика сработает, если в ней сидит страх перед семьей Богдана и Любы? Стоит действовать не через запреты, а через ласковые запугивания?

Доминика не должна высовываться.

Я не питаю иллюзий. Богдан не будет моим даже в случае его развода, но я могу поиметь с него хорошие блага.

Я заслужила за мои бессонные ночи, за мое разбитое сердце и за мои слезы.

— Я пойду на встречу, — шипит Доминика и в ярости щурится на меня. — Я никого из них не боюсь.

Проклятье.

— Ты об этом пожалеешь.

— Я не буду прятаться! Пусть обо мне все знают! — опять кричит так, что у меня уши закладывает.

— И это они пожалеют, что пришли на встречу со мной!

— Я тебя не прощу, Дони, если устроишь с ними дружбу, — сжимаю кулаки. — Не прощу. Ты меня поняла? Ты не посмеешь так унижаться перед этой семьей! Перед их детьми. Перед этой женщиной, которая уничтожила мою жизнь и украла любимого...

Всхлипываю и накрываю лицо ладонями, но Доминика игнорирует меня и прячется на кухне с тихим бурчанием:

— Вот же достала.

Глава 57. Я ваша сестра

— Я не поддерживаю эту идею, — заявляет Богдан и откидывается на спинку кресла.

Рожа все такая же угрюмая. Ни на меня, ни на Светку с Аркашей почти не смотрит.

Он всю ночь пробыл на веранде. Ходил из стороны в сторону, покачивался в кресле-качалке и вновь рыскал туда-сюда.

Позвонил он Кристине и Доминике часов в семь утра и назначил “детскую” встречу у себя в офисе.

Да, в офисе. В малом переговорном зале.

Вот сижу я сейчас напротив Богдана за овальным столом, на котором расставлены микрофоны, и задумчиво поглаживаю живот.

Это ведь странно устраивать встречу с внебрачной дочерью в зале для деловых переговоров.

Нет, конечно, тащить Доминику к нам домой не надо, но... зал для переговоров?— Почему здесь?

— тихо интересуюсь я.

— А где? — резко спрашивает Богдан и переводит на меня острый взгляд.

Я не отвечаю.

Богдан очень напряжен. Венка на виске так вздута, будто в любой момент лопнет.

— Может, в кафе, — тихо отзывается Света, сцепив ладони на столешнице в крепкий замок.

Шмыгает, когда Богдан смотрит на нее, хмурится и опускает взгляд:

— Или в парке хотя бы.

— Хорошо, — Богдан встает, — идем в парк.

Мы все косимся на него и молчим, понимая, что наш папа сейчас на грани, и мы не хотим, чтобы он, например, перевернул стол.

— Остаемся здесь? — уточняет Богдан и медленно возвращается в кресло, которое тихо поскрипывает под его весом.

— Это какой-то капец, — Света прячет лицо в ладонях и переходит на шепот, — не верю, что это происходит с нами.

Мысленно соглашаюсь с ней. Да, это полный капец, но мы должны его пережить, чтобы шагнуть в будущее.

— Богдан Алексеевич, — в переговорную заглядывает секретарша Вика, поправляет на носу очки в тонкой оправе и распахивает дверь.

Аркадий и Света тут же напрягаются и замирают.

В переговорную заходит Доминика. Черные лосины, белая футболка и короткая голубая джинсовка. Волосы — дерзко распущены.

Она, Света и Аркадий смотрят друг на друга, как три диких зверька. Я даже жду, что они зашипят, зарычат и обменяются недружелюбными оскалами.