Предатели Гора

— Я говорил о юридической стороне неволи, конечно, — ответил я на ее молчаливый вопрос. — Возможно, Ты имела в виду врожденную неволю, проявляющуюся в женщинах, которые являются рабынями по своей природе?

Она смущенно потупила взор.

— Это, конечно, не зависит от обоснованности юридической неволи, — признал я.

— Да, — прошептала женщина.

— Безусловно, такое состояние прирожденной рабыни, точно так же, как и состояние юридической рабыни, довольно трудно скрыть, особенно при определенном стимулировании. Однако в этом случае, нет нужды считать ее виновной, в том, что в сердце расстроенной, неудовлетворенной свободной женщины живет та, кто еще не находится в собственности своего владельца. Подобное рабство могут выдать такие детали, как ее глубокая психологическая предрасположенность самоотверженно служить и любить, ее желания, и реакция на мужское доминирование, ее отношение к цепям и плети, ускорение, углубление и интенсификация ее сексуальности в условиях неволи, ее счастье и удовлетворение от нахождения себя помещенной в надлежащее отношение к ней мужчины, ее радость при исполнении ей своей биологической роли, ее наслаждение от повиновения, подчинения и любви, ее восторг от осознания того, что она находится в собственности и ей владеют, подчиняют и завоевывают, проявляемые в действиях столь тривиальных, как завязывание сандалий ее господина, или рабские судороги на мехах, когда она принуждена беспомощно отдаться оргазменному экстазу, который он желает на нее наложить.

При моих последних словах женщина рефлекторно вздрогнула.

— Есть женщины, которые понимают это, — заметил я.

— Все женщины понимают это, — вздохнула Клодия.

— Возможно, — пожал я плечами. — Откуда мне знать.

Она снова вздрогнула, как от озноба.

— Но мы говорили о той, кто прежде была Леди Публией, — напомнил я. — Теперь, произнеся те слова, она осознает себя рабыней. Она знает и то, что, как рабыня, она может быть освобождена только владельцем. Что она сделает в таких условиях? Насколько я понимаю, именно это тебя интересует?

— Не сомневаюсь, что она постарается притвориться, что никогда не говорила тех слов, — предположила женщина. — Но удастся ли ей, тем или иным способом, эта попытка скрыть свой истинный статус?

— Возможно, — ответил я. — Но при этом она все так же, в своем сердце, будет знать правду, что однажды она была рабыней.

— Да, — согласилась Клодия.

— Как и о том, что только ее хозяин мог бы дать ей свободу? — добавил я.

— Конечно, — кивнула она.

— Думаю, что это может оказаться довольно трудно жить, скрывая такую правду, — заметил я.

Возможно, нечто неудержимое, настойчивое внутри нее, рано или поздно может, наконец, потребовать от нее какого-то решения. В конце концов ей придется принять меры. Она может пойти и передать себя претору, надеясь на его милосердие, поскольку она сдалась ему сама. Или, не исключено, что она могла бы попросить некого мужчину подать претензию на нее, такое требование, по прошествии определенного времени, отменяет все прежние иски. Хотя существуют различные юридические оговорки, которые меняются от города к городу, эффективное или активное владение, вообще-то расценивается как условие крайне важное с точки зрения закона. В случае такого принятия во владение, никакие другие предыдущие требования, по истечении указанного интервала, не рассматриваются как имеющие юридическую силу. Так дело обстоит с кайилой или тарском, и точно также это имеет место в случае с рабыней. Конечно, для подачи этого иска, женщина, по-видимому, постаралась бы найти такого мужчину, который поместив требование на нее, потом предоставит ей свободу. Только для этого и имело бы смысл связываться с судебной системой. В противном случае она могла просто сдаться ему как сбежавшая или потерявшаяся рабыня. Этим способом, она могла открыть свою спрятанную правду, облегчая, таким образом, те острые моральные и физиологические конфликты и страдания, мучившие ее все это время, и избавиться от необходимости дальнейшего укрывательства, поскольку у нее больше не останется никаких законных оснований для того, чтобы вернуться на свободу. Безусловно, при подаче такого иска, существует риск и не малый, того, что когда она встанет на колени перед выбранным ей мужчиной, объявив себя его рабыней, тот запросто может приказать ей идти на кухню или в спальню на его меха. У обещания данного им ей нет никакой юридической силы, не больше чем, если бы он что-то пообещал тарску. Таким образом, она, якобы ища свою свободу, внезапно может обнаружить, что вместо этого фактически оказалась погружена в явную и неизбежную неволю, и, можно не сомневаться, что на этот раз она очень скоро получит причитающееся ей клеймо и ошейник, которые устранят возможность повторения подобной ерунды в будущем.

— Да, — прошептала Клодия, не отводя взгляда от маленькой фигурки, временно прикрепленной к металлическому штырю, над увенчанной зубцами стеной надвратного бастиона.