Читаем Предательница. Как я посадила брата за решетку, чтобы спасти семью полностью

— У меня все это записано. Так что, если с тобой что-то случится, они смогут услышать, кто отдал приказ. — Такая вот грустная шутка, чтобы немного разрядить ситуацию.

— Ну хоть что-то, — безучастно сказала Соня.

<p>Яма (2014)</p>

Мы с Соней прибыли на место встречи. Оттуда Вим повез нас в сторону темной части парка.

Соня была напугана. Незадолго до этого он спрашивал у мамы номер Сониного домашнего телефона. Боясь за Соню, мама отказалась его давать. Вим разорался на старушку, обозвал ее гребаной сукой, но она стояла насмерть.

До этого он заезжал к Сандре. Она спала, а когда проснулась, увидела на краю своей постели пристально смотрящего на нее человека в мотоциклетном шлеме. Припугнув ее, Вим потребовал номер Сониного домашнего телефона. Сандра немедленно связалась с нами.

После мамы он заехал ко мне. Я тоже не знала Сонин домашний номер, я вообще не обращаю внимания на домашние телефоны. Из соображений безопасности Соня дома не ночевала. Мы все были начеку.

Вим попросил меня позвонить ей и сказать, что он хочет уладить конфликт по поводу прав на фильм.

Мы с Соней встретились с ним на оговоренном месте в Ларене, и он жестом показал ехать за ним. Он остановился в жилом квартале на краю торфяника.

С: Куда он нас тащит? Не в этот же жуткий лес, правда?

Вим показал нам, где запарковаться. Мы остановились, вышли и направились к нему. Он, как обычно, справлял малую нужду у обочины. Далее последовала беседа о человеке, арестованном с 80 тысячами евро наличными: может ли это каким-то образом затронуть его самого? Соня шла позади — ей не положено слышать, о чем говорим мы с Вимом.

В: Хорошо здесь, да?

Место мне совсем не по душе, кажется пугающим и небезопасным, но я стараюсь изображать непринужденность.

А: Отличное место, удачный выбор! Здесь хорошо.

Как будто забыв, что все это время Соня шла за нами, как на привязи, и что он сам потребовал ее присутствия, Вим повернулся к ней:

В: А ты откуда здесь взялась?

А: Ха-ха-ха. Вдруг, откуда ни возьмись.

В: Возможно ли это? Внезапно мы встретились вновь.

С: Ага, это снова я, твой головняк.

В: Слышь, а какой у тебя номер дома?

С: Ну 226, а то ты не знаешь.

В: Да я забываю все время. 226.

С: Снова объявишься на моем пороге?

В: Да нет… Я приду тебя забрать.

Это как бы шутка.

С: Хочешь прийти за мной, ага.

А: Ха-ха-ха.

Я пыталась сохранять непринужденность, сама в это не веря. Что здесь произойдет?

С: Ну чего, на этом все?

В: Мне бы надо это знать.

С: Да, хватит мне уже на эту тему размышлять. Ну ладно, так что у нас здесь?

Это никогда не кончится, снова этот фильм. Я продолжала громко смеяться нервным смехом и пыталась изображать непринужденность. В этом жутком месте мне совсем не по себе. Пугая сестру, Вим развлекался. Ему нравилось видеть страх, ему нравилось забавляться со своей добычей. Я не вполне понимала ситуацию, в любой момент она могла стать действительно серьезной.

Затем Вим с улыбкой обратился к Соне:

В: Иди сюда, тут у меня есть одно местечко.

С: Да.

А: Ха-ха-ха.

Я продолжала смеяться, в надежде, что все обойдется. Я в безлюдной местности, и я его больше не контролировала.

С: Этим ты меня не удивишь. Ты же точно ненормальный…

В голосе Сони сквозь наигранную беспечность слышна паника.

А: Ха-ха-ха.

С: Да, правда, так оно и есть…

В: Сечешь.

А: Бокс, только не подумай, что я тоже в эти игры играю.

Я боялась, что Соня решит, будто я ее подставила. На какое-то мгновение она действительно задумалась об этом.

С: Нет, ну я…

В: Обе сечете.

С: Теперь я уже и правда боюсь, что вы на пару…

В: Да ладно, ты и почувствовать-то ничего не успеешь. Делов на пару секунд.

А: Не шути так, ты же моя любимая сестренка.

С: Да мне уже все безразлично.

В: Ага, все уже по барабану. Только когда момент настает, все вдруг становится иначе.

Еще одна угроза. Мы шли дальше. Кругом кромешная тьма, место незнакомое. Вим опять начал ныть про фильм. Место мне не нравилось.

А: Ой, я чуть на твою нору не наступила, Вим!

Я пыталась изображать веселье.

С: Ха-ха-ха.

В: Нет, это подальше.

Все это шуточки, но ситуация меня пугала, а такое бывает со мной нечасто. Что он собрался делать?

А: Может, уже хватит про эти права на кино?

В: А чего это — «хватит»? Почему всегда «хватит», когда вы виноваты?

А: Здрасьте, «вы виноваты» — теперь уже мы обе, что ли? Ха-ха-ха.

Я смеялась, но меня терзала единственная мысль — я себя выдала, он меня раскусил. Он понял, что я целиком и полностью на стороне Сони. Теперь я попала в число его противников, я — персона нон грата. В попытке уйти от этого я сказала:

А: Да идите вы в жопу, я пошла к машине. Сами до чего-нибудь доругаетесь, без меня.

С: Нет, не оставляй тут меня наедине с ним, слышишь?

В: (шутя) Да ладно тебе, у меня и яма-то всего одна.

Уже легче. Я все еще у него в фаворе. А он все продолжал говорить. Теперь уже Питер его шантажировал, и ему пришлось написать на него заявление.

В: Для симметрии.

Перейти на страницу:

Все книги серии Книги, о которых говорят

С пингвином в рюкзаке. Путешествие по Южной Америке с другом, который научил меня жить
С пингвином в рюкзаке. Путешествие по Южной Америке с другом, который научил меня жить

На дворе 1970-е годы, Южная Америка, сменяющие друг друга режимы, революционный дух и яркие краски горячего континента. Молодой англичанин Том оставляет родной дом и на последние деньги покупает билет в один конец до Буэнос-Айреса.Он молод, свободен от предрассудков и готов колесить по Южной Америке на своем мотоцикле, похожий одновременно на Че Гевару и восторженного ученика английской частной школы.Он ищет себя и смысл жизни. Но находит пингвина в нефтяной ловушке, оставить которого на верную смерть просто невозможно.Пингвин? Не лучший второй пилот для молодого искателя приключений, скажете вы.Но не тут-то было – он навсегда изменит жизнь Тома и многих вокруг…Итак, знакомьтесь, Хуан Сальватор – пингвин и лучший друг человека.

Том Митчелл

Публицистика

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза