Предательство. Последние дни 2011 года

Никого не спрашивая, Сергей отправился выяснять с соседкой, что делать с поленьями. Она вышла с ним, открыла дверь подвала и указала, где их складывать. Вид работы кардинально изменился: если бревна несли вдвоем, то поленья нес каждый отдельно, пытаясь показать свою удаль и силу, нагружая себя максимально. Скоро войти в подвал стало трудно из-за того, что поленья просто сбрасывали. Пришлось остановиться, и ребята провели небольшое совещание. Решили на укладку выделить Леню, предоставив ему время и возможность навести порядок в подвале. По его команде работа по доставке поленьев возобновилось.

Работу закончили, когда стемнело. Родители несколько раз выглядывали во двор и звали домой делать уроки. Соседка отблагодарила за работу и принесла конфеты. Ребята, потные и усталые, дружно сидели на лестнице и с наслаждением ели конфеты. Было ощущение единства, верности и надежности, которое позволило сделать работу, бывшую не по силам ни одному из них в отдельности.

Сергей сидел с ними. Был замечательный вечер. Мама, наверное, понимая его чувство и настроение, не беспокоила. А конфеты, хотя дома были более дорогие, казались самыми вкусными — они были заработанными.

* * *

Наташа и Маша о чем-то говорили, когда к ним спустился Сергей Георгиевич. Марик, увлеченный присутствием Маши, показывал все, что он умел — прыгал, бегал, приносил любимые игрушки — машины, которые в большом количестве присутствовали везде.

— Маша, дятел прилетел, — сообщил Сергей Георгиевич.

Услышав это, она вскочила из-за стола, на ходу бросила Наташе:

— Извини, я побежала. Мы потом договорим, меня это очень интересует.

Заскочив в гостевую комнату, Маша схватила расчехленный фотоаппарат, лежавший на столике. В кабинет она вошла тихо и осторожно подошла к двери. Дятел был на том месте, которое указывал Сергей Георгиевич. У Маши захватило дыхание, первый раз в жизни она видела так близко дятла — расстояние было метров десять-двенадцать. Она стала быстро снимать, боясь, что дятел улетит. Сквозь стекло двери было слышно, как он стучит по стволу.

— Когда сделаешь снимки, предлагаю выйти на балкон и снимать под другим углом. Только надо будет одеться, я принес куртку, шапку и валенки Наташи, думаю, они подойдут тебе по размеру.

Маша не слышала, как Сергей Георгиевич вошел в кабинет. Когда она обернулась, то увидела его довольное лицо.

— С почином тебя, начало положено. Давай одевайся, я открою дверь.

Дверь открылась шумно, но это не испугало дятла, он продолжал стучать. Холодный воздух ворвался в кабинет, ветер угрожающе стал трепать занавеси. Маша вышла на балкон и еще на два метра приблизилась к дятлу, но и это его не отвлекло. Более того, он, словно чувствуя, что его снимают, чуть-чуть развернулся и показал красный низ своего живота. Мощный объектив позволял разглядеть различные черточки и оттенки на теле птицы.

Маша торопливо снимала, хотя пальцы быстро замерзли, потеряли гибкость — второпях она забыла надеть перчатки. Холод проникал в грудь, сдавливая дыхание. Только ноги были в тепле, валенки удивительно сохраняли тепло и не позволяли холоду проникнуть. Маша перемещалась вдоль всего балкона, непрерывно фотографируя, а дятел продолжал долбить дерево. Только один раз дятел повернул голову в сторону балкона, но быстро вернулся к своему делу. Когда Маша почти закончила съемку, дятел перелетел на соседнюю ветку. Снимать стало бессмысленно — ветки почти скрывали его.

Маша заскочила в кабинет и стала растирать пальцы, а Сергей Георгиевич быстро закрыл дверь.

— Снимай куртку, валенки и беги в столовую, надо срочно выпить что-то горячее.

— Сейчас, я только просмотрю снимки, — согласилась Маша, потирая пальцы.