Предчувствие

– Ой, шутник, шутник! – Взвизг Борислава будет удивительно похож на глиссандо духовых почти так же сильно, как одна капля воды на другую. – Кстати, Козлатова сегодня прочтет несколько текстов.

– Во сколько? – выкажет внезапный интерес Евгений.

– Пока неизвестно, наверное ближе к концу программы, расписание не совсем точное, – аккуратно протрескает Стрекуло.

Между тем сквозь стену всеобщего рыганья и хрипа внезапно расслышится голос ведущего. Это будет довольно любопытный тип, заслуживающий нескольких слов. Прежде чем дать ему произнести речь, давайте задержимся ненадолго на его внешнем виде. Открыватель талантов будет улыбаться так приторно, что невольно вспомнятся шаржированные мерзавцы из телесериалов. Галстух и тросточка, по-видимому символизирующие дендизм, будут не слишком удачно сочетаться со сверкающими пряжками красных подтяжек, делая оратора похожим на потерявшего цилиндр фокусника. В свою очередь, жеманность тона оттенит суета пронырливых глаз, немилосердно выдающих заправского хапугу и рвача. А набриолиненные волосы, подстриженная козлиная бородка и вычурность жестов лишь выпятят безжизненность его слов: полунаучные фразы этот пентюх будет чередовать с нелепыми трюизмами. Итак, взмахнув головой, выпятится:

– Хочу представить вам поэта Бориса Небова… Как отрекомендовать его стихи?.. Поверьте, это непростая задача. Начну с аллегории. Чтобы построить дом, понадобятся прежде всего фундамент, стены и крыша, верно? Так вот, поэзия Небова основана, если позволите, на противоположном утверждении: крыше не нужны стены, более того – стены обойдутся без фундамента, а фундамент, в свою очередь, легко выстоит без земельной опоры. «Дерзко!» – вздрогнете вы. «Лишь на первый взгляд!» – отвечу я. Его строки можно определить как череду метафорических метарифм, обрамляющих сами основания того, что многие из нас, уверен, с охотой назовут авторскими ремарками, окажись мы на территории дуодрамы, но что прикажете делать, когда разговор об альбе?! – здесь оратор, не обращая внимания на нескольких слушателей, недоуменно переглянувшихся на слове «альба», вознесет к низкому потолку свою серебристую тросточку, едва не стукнув о бордовые кирпичи, и этот довольно рискованный, если всмотреться в их искрошившиеся края[21], жест, вероятно, сыграет роль восклицательного знака. – Но довольно интриг, встречайте же Небова!

Возглас конферансье едва ли будет гармонировать с сонливо-равнодушным настроем большей части зала, особенных оваций ждать не придется, не считая реакции гостей, сидящих за ближайшим к сцене столиком, но они зааплодируют исключительно затем, чтобы гарантированно заткнуть оратора взрывом хлопков (давно известный, беспроигрышный ход). В этот момент гарсон принесет нашему герою и его собеседникам пиво (подчеркнуто кислое) и закуски. (Помимо традиционных чесночных гренок, Грета не сумеет удержаться от заказа неуместного десерта – ягодного суфле «Домик»; кстати, болван-целовальник – по слухам, тоже поэт – буквально через секунду после того, как поставит тарелки на стол, поинтересуется, все ли вкусно, литераторы ответят кислым кивком.)

Но вот спустя мгновение на сцене появится худосочный и застенчивый молодчик. Пресловутый стихотворец Небов! В глаза бросятся незастегнутые рукава тщательно заправленной в джинсы (какая мерзкая привычка) розоватой рубашки, виной чему будут вовсе не позабытые второпях запонки, а оборванные пуговицы.

– Большое спасибо за эти лестные рекомендации и, заранее прошу прощения у у[22] важаемого ведущего, но мое имя не Борис, а Парис[23]. Вернее, это не совсем имя, а псевдоним, но сейчас, чтобы не отнимать у собравшихся лишнего времени, не буду прояснять его смысл[24]. – Пробормотав эти жалкие слова, поэт вконец стушуется. – Я прочту несколько текстов из цикла «Бесконечный лак» (книга «Новые буколики»), – с еще бóльшим стеснением, словно заранее оправдываясь за негодность готовящихся прозвучать виршей, выдавит он в ожидании сокрушительного фиаско.

– Еще кружку темного! – раздастся между тем чей-то уверенный возглас (обернувшиеся в сторону кричащего различат в его руке размокшую купюру, выуженную горлопаном из пивной лужи в центре стола).

Необуколики будут протараторены настолько тихо, что не найдется никакой возможности оценить их (словно автор ограничится бутафорским раскрыванием рта), к тому же какие-то недоброжелатели Париса начнут нарочито громкую беседу, а один из них, услышав первые строки «Бесконечного лака», отвлечется от обгрызания ногтя и демонстративно харкнет на пол. Этот наглый жест изрядно развеселит его соседку-толстуху, чей огромный, всколыхнутый хохотом бюст едва не выпрыгнет из декольте, что окончательно отвлечет бóльшую часть зала от осмысления поэзии Небова. Плеватель захочет подсесть к грудастой девице, но флирту помешает излишняя рюмка (бедняге не удастся даже привстать).