Предел Бортля

Комнату освещала только приглушенная подсветка монитора ноутбука. Сергей просматривал последние данные о комете, которые сейчас поступали каждый час. За десять дней с того момента, как мир облетела новость о начавшемся разрушении, многое поменялось. Голова кометы быстро теряла яркость, что сильно облегчало наблюдение тех фрагментов, на которые распалось ядро. Каждому из них ученые дали буквенное обозначение. Рассчитав параметры движения, можно было более точно предсказать вероятность столкновения с каждым из них. А кроме этого, удалось «отмотать» время вспять и установить, что момент начала распада ядра кометы пришелся на двадцать седьмое декабря.

На волне той безмерной эйфории, которую он испытал, Сергей позволил себе наконец-то «выйти в мир». Последние дни перед его вылетом в Якутск прошли в бесчисленных интервью. Он давал их и у подъезда своего дома, когда машины многочисленных съемочных групп просто перекрывали всю улицу, и в телевизионных студиях центральных каналов. Именно сейчас Ковалев впервые почувствовал себя настоящей звездой. Его фото снова облетело весь мир, но уже не как человека, открывшего комету «Судного дня», а как ученого, который впервые предсказал то, что произошло и чего все так ждали. Он и Джастин Донован пошли наперекор научному сообществу и победили. «Несгибаемая вера и решимость» – под таким заголовком с венской фотографией двух спорящих молодых астрономов вышел номер японской Ёмиури Симбун[38]. Все сложилось очень удачно. Как только Сергей начал тяготиться тем колоссальным вниманием, что обрушилось на него – настало время вылетать в экспедицию.

К пятому января было каталогизировано семнадцать осколков ядра различных размеров, самым большим из которых являлся семисотметровый фрагмент «D». Все видимые объекты испытывали значительные негравитационные возмущения, то есть, скорее всего, все еще продолжали изрядно «газить». Работы у астрономов значительно прибавилось, правда, сам Сергей выпал из нее, находясь в экспедиции. Не присутствовал он и на внеочередном совещании, где рассматривался вопрос о расширении области безусловной эвакуации населения. Общим решением было оставить все без изменений, так как увеличивающийся разброс точек возможного входа в плотные слои атмосферы компенсировался меньшим размером самих объектов, а значит, и расчетной области поражения.

Спящий Андрей заворочался на кровати, которая под ним нещадно скрипела. Но этого было явно недостаточно, чтобы прервать его сон. Вязенцев спал все свободное время, как будто наверстывая все те проведенные за рабочим столом бессонные ночи. По сути, его работа была уже выполнена. Программное обеспечение было отполировано до блеска, однако он сам выразил желание войти в команду установщиков, хотя там на месте, посреди тайги, уже вряд ли что-то мог сделать, случись какая-то нештатная ситуация.

Сергей вернулся к экрану ноутбука. Пятого января началось стремительное разрушение фрагмента «D», которое ученым удалось наблюдать в реальном времени благодаря ветерану «Хабблу». Ради слежения за кометой, для которого он подходил лучше всего, пришлось отключить блокировку и навести космический телескоп на цель, находящуюся менее чем в пятидесяти градусах от Солнца. Сейчас это было важнее, а прогноз о выживании космического аппарата во время прохождения Земли через газо-пылевой шлейф кометы был весьма пессимистичным.

Разрушение самого крупного обломка ядра запустило цепную реакцию самоуничтожения еще нескольких малых фрагментов. К седьмому января их общее число уменьшилось до двенадцати, а спустя день начал разрушаться бывший вторым по размеру фрагмент «C». Последние данные, которые обновляли ежечасно, показывали, что сейчас оптические телескопы Южного полушария Земли и космический телескоп «Хаббл» ведут лишь семь оставшихся фрагментов. Причем два из них были окрашены «красным» – это означало, что они гарантированно войдут в плотные слои атмосферы, еще три были «желтыми» – эти объекты пройдут в нескольких сотнях километров над поверхностью Земли, а оставшиеся два – «зелеными», они лишь чиркнут сильно разреженную атмосферу нашей планеты и, скорее всего, уцелеют, продолжив свой полет, и вновь вернутся к Солнцу через тридцать тысяч лет.