Предел Бортля

Витторио Скало стоял перед большим зеркалом в своем лучшем костюме. Они купили его с Адрианой в одной из поездок по северу Италии. Профессор не надевал его уже лет пять, с тех пор как ему вручали почетную медаль в университете Неаполя. Сегодня был особенный повод – рождественский обед. А особенным он был потому, что за многие годы Витторио проводил его в большой компании. Уже неделю он жил в семье одного лавочника, который убедил его спуститься с горы и не оставаться в эти темные времена в одиночестве. После убийства мясника, который отказался отдавать последнее бригадам «Судного дня», жители Авеллы забаррикадировали все въезды в город, встав на стражу с дедовскими охотничьими ружьями и заточенными вилами. Витторио и сам пару раз ходил в караул, коротая время за рассказами о тайнах космоса. Конечно, много вопросов было и о комете. Причем все жители городка сходились во мнении, что профессор поступил верно, и лучше бы никто и ничего не знал – все равно сделать они ничего не могли, а горя это знание принесло как бы не больше, чем сама комета, которая рухнет где-то в глухой сибирской тайге.

Так они держались несколько дней, пока перед баррикадами не появились военные. Теперь городки патрулировали солдаты на броневиках, и жить стало спокойнее. Все как-то успокаивалось, как вокруг, так и в его душе. Наступала стадия принятия неизбежной судьбы. Невыносимым становилось само ожидание неизвестности, а не страх перед грядущими последствиями. Будут новые проблемы – решим и их, нам не привыкать, так говорили в их городке. В этот вечер Скало был счастлив, впервые за то время, как ушел его единственный близкий человек. Горели свечи, играла музыка и пели люди. В этой душевной теплоте он видел знак того, что не все еще потеряно. В душах еще есть свет, способный противостоять багровой тьме, а значит, есть и надежда. Витторио поднял бокал.

* * *

1 января 2024 года, 03:00 UTC-5, расстояние до кометы: 0.506 а. е.

Безусловно, это была самая необычная новогодняя ночь в жизни Джастина Донована. Вместо праздничного стола и шампанского он сидел в просторной лаборатории Гарвард-Смитсоновского центра астрофизики и пил уже третью чашку крепкого кофе. Люди вокруг, так же как и он, постоянно озирались на один из огромных мониторов, подвешенный под потолком. Все они ждали первых кадров с гигантских телескопов VLT[37].

Научную заявку этой группы согласно расписанию должны были выполнить еще два дня назад, как только гиганты смогут наблюдать комету, но случилось то, чего никто не ожидал. В Атакаме – одном из самых засушливых мест на Земле – небо затянуло серыми тяжелыми тучами. Сегодня была первая наблюдательная ночь, и четыре телескопа, каждый из которых имел собственное имя: Анту, Куйен, Мелипал и Йепун, совместно навелись на комету. Работая в режиме согласованного оптического интерферометра, соединяя воедино оптические потоки от четырех гигантских зеркал с помощью сложнейшей системы расположенных под землей каналов, световодов и отражателей, телескопы должны были получить изображение беспрецедентного разрешения и детализации.

Снимков все не было, и Джастин непроизвольно барабанил пальцами по столу, выстукивая мелодию песни, услышанной в полицейской машине, которая и привезла его сюда. Это было первое наблюдение кометы на таком крупном инструменте с тех пор, как она ушла на соединение с Солнцем и вновь стала наблюдаема из Южного полушария Земли. Большая часть самых крупных телескопов располагались, наоборот, в Северном полушарии, так что Очень Большой Телескоп был их спасением и надеждой на продолжение детального исследования неумолимо приближавшегося небесного тела. Конечно, уже десять дней к ним стекались наблюдательные данные, полученные на более скромных приборах, в том числе и любительских. Их анализ давал пищу для размышлений. Комета становилась все ярче, но усредненный график изменения ее блеска стал «запаздывать» за расчетным. Этому могло быть много объяснений, в конце концов, кометы очень сложны и своенравны, да и внешний вид головы не давал усомниться в ее стабильности.