Предел Бортля

– Мистер Флетчер, как я вам уже говорил, мои расчеты лишь качественные. Я не буду вдаваться в технические подробности, но я не могу подписаться под тем, чего хотите вы.

– Профессор, но вы же прекрасно видите, что кто-то, я имею в виду официальные власти, явно пытается что-то скрыть от всех нас? Факт сокрытия информации вами же не опровергается?

– Нет, не опровергается. – Скало коротко кивнул и потупил глаза.

– Вас не смущает то, что кто-то сделал правду своей личной собственностью? Меня это волнует, я хочу знать правду, какой бы она ни была.

– Дорогой Брендон, я могу вас так называть? – Флетчер кивнул. Его маска, как он ни старался, постепенно начинала сползать с лица. Ему все сложнее удавалось справляться с раздражением. Этот старый негодяй был уже готов ему помочь, но теперь его приходится обрабатывать по второму кругу. – Поймите, хоть я и не врач, но считаю, что мы все должны действовать по принципу «не навреди». Скрывать и монополизировать правду нельзя, тут вы абсолютно правы. Но мы пока и не знаем всей правды. Я хочу верить, что сокрытие информации, которое я обнаружил, связано с этим и только с этим.

Флетчер сидел молча. Он раздумывал, не пора ли нажать на собеседника или пока продолжить попытки продавить его «мягкой силой».

– Профессор, я все же вас не понимаю. Я не собираюсь писать ложь. Как раз ложь и преступление – это скрывать факты, которые известны вам. То, что эта проклятая комета пройдет вблизи Земли – это факт? – Скало утвердительно кивнул. – Тогда почему бы об этом не написать? Привести те данные, что сейчас есть у вас? Если окажется, что комета пролетит мимо, то мы с вами обязательно выпьем вашего чудесного вина за наше всеобщее спасение и помашем ей вслед.

– Брендон, я не могу и не желаю в этом участвовать. Я уже пожилой человек и не хочу быть втянутым в скандалы. Вы понимаете?

«Я не могу» – вот она, ключевая фраза. Не зря он подсознательно поставил ее на первое место. Сегодня здесь был тот, кто это запретил. Все встало на свои места. Старого чудака запугали или хорошенько промыли ему мозги. Причем этот человек, кем бы он ни был, даже не пытался скрыть своего присутствия. Брендон был уверен, что подобные люди не могли допустить такой просчет по банальному недосмотру или неопытности. Возможно, это был завуалированный сигнал ему самому. Брендон решил пойти ва-банк, после чего, возможно, Скало просто выставит его за дверь.

– Профессор, вы понимаете, что я не отступлю. У меня есть ваши данные, вы их опубликовали сами, не я их придумал. Я могу опубликовать нашу переписку и сказать, что в последний момент вы просто чего-то испугались и пошли на попятную. Вы встали на сторону диктата тех, кто скрывает от нас правду. И вы, профессор, становитесь их соучастником. Это вы понимаете?

Витторио молчал. Он не был оратором. Выступления перед публикой всегда давались ему тяжело. Его удел – сидеть в теплом и уютном кабинете, в окружении своих черновиков и книг. Сегодня один за другим его посетили два стоящих друг друга оратора, и каждый говорил в целом верные слова. Да, он не был трибуном, но за прожитые годы стал неплохо разбираться в людях. Петерсен показался ему хоть и немного самовлюбленным типом, но все же искренним. Флетчер был поначалу мил, но его вторая, намного менее привлекательная сущность, то и дело проглядывала наружу. Пока маска не была окончательно сброшена. Что же, пора было заканчивать весь этот спектакль.

– Брендон, я высказал вам свою позицию. Я обдумал ее, и мне кажется, что это вы, к сожалению, перепутали стороны добра и зла. Я не думаю, что вы так уж печетесь о мифической свободе. По-видимому, вы отличный журналист, и я не могу вас винить, это ваша работа, но не просите меня в этом участвовать. – Витторио встал из-за стола, поставил свою пустую чашку на поднос и понес его на кухню, давая понять, что их встреча подошла к концу.

Флетчер пытался подавить желание высказать что-то нелицеприятное этому глупцу, хотя у него внутри все клокотало. Он достал телефон, чтобы вызвать такси. Скало делал вид, что чем-то занят на кухне и не торопился возвращаться в гостиную. Он сделал свой выбор – Флетчеру придется обойтись без него. Брендон встал из-за стола, выдавил из себя «спасибо за кофе» и направился к двери. За ней все так же светило солнце, которое уже не могло поднять его настроение. Ставка не сработала. Журналист взглянул на телефон – до прибытия такси оставалось еще восемь минут. Решив не задерживаться возле этого дома, Флетчер пошел вниз, к развилке дорог.