Предел прочности. Книга вторая.

- У тебя и тапок-то нет, - фыркает вредная Катька. Смотрю на босые ноги, действительно, ни тапок, ничего другого, что можно было использовать в качестве метательного оружия. Ага, вижу тряпку на подоконнике. Резко хватаю ее и швыряю в визжащую мелкую.

- Мазила!

Слышу топот убегающих ног и следом хлопок закрываемой двери. Она всерьез думает, что я устрою погоню, а потом буду ломиться в маленькую комнату, лишь бы поставить щелбан? Нет, щелбан бы, конечно, не помешал для профилактики. Только вот я уже не тот глупый школьник, как-никак два курса академии за спиной, будущий детектив.

Преисполненный чувством собственной значимости доедаю окрошку и выхожу в зал. Дверь в комнату приоткрывается и оттуда показывается любопытствующий нос. Я некоторое время делаю вид, что занят важным делом: листаю глянцевый журнал с полураздетыми тощими девицами. Убеждаюсь, что ни одна из них и в подметки не годится Анастасии Львовне. Краем глаза замечаю, что щель в дверном проеме становится все больше. Главное, не спугнуть. Перелистываю пару страниц, делаю небольшой шажок в сторону и… одним движением отправляю журнал в сторону высунувшейся головы.

Катька визжит и успевает захлопнуть дверь. Снаряд беспомощно шлепается на пол.

- Дурак и мазила! – слышу обидные слова из-за стенки. Сублимация братских чувств… И вот как с такой прикажете общаться. Она ни слов нормальных не понимает, ни отношения человеческого. Только дразнится и кукиш показывает. Попробовала бы Валицкая сама найти общий язык с этой сколопендрой, а то умничать, сидя в офисе, каждый горазд.

Слышу трель телефонного звонка и беру трубку.

- Петруха, здорова. Ходят слухи, ты домой вернулся? – слышу знакомый голос Витька.

- Ну да, на денек погостить, завтра обратно возвращаюсь. А кто там слухи распускает?

- Свои контакты не сдаем, - гордо заявляет друг.

А их и сдавать не надо, баба Зина была единственной, кого я встретил утром во дворе. Все выспросила, все выведала и только потом отпустила домой.

- Поздравляю со сдачей первого экзамена.

Точно баба Зина, больше некому.

- Спасибо, дружище, - искренне благодарю.

- А вот у меня первый через три дня будет, - грустно вздыхает Витек.

И мы на протяжении пятнадцати минут треплемся о вступительных экзаменах. Я в самом начале попытался соскочить со скользкой темы. Не объяснять же товарищу, что математику письменно не сдавал, что формулы все давно забыл и даже не помню, как решать квадратные уравнения. Хорошо, что говорит в основном Витька, делится предстоящими переживаниями. Я лишь поддакиваю в нужных местах, да почесываю вспотевшее тело. Кажется, весь выпитый квас проступил сквозь поры.

- Слушай, Петрух, у меня тут такое дело, - неожиданно Витек меняет тему беседы. – Сегодня вечером иду в гости к Кристинке. Она недавно с турбазы вернулась, ну ты же помнишь.

Конечно, не помню. Я и про саму Кристинку думать забыл, но не говорить же об этом другу. Поэтому произношу в трубку веское:

- Угу.

- Она там с подругой будет, ну и нас пригласила.

- Заливаешь.

- С чего это, - возмущается Витек на том конце провода.

- Пригласила не нас, а тебя. Только ты один идти не хочешь, поэтому тащишь меня с собой.

Витек молчит, слышу лишь его недовольное сопение.

- Дружище, без обид, у меня вечером будет застолье. Предки хотят пятерку отметить, да и не виделись мы…

Резко умолкаю, понимая, что слово «давно» в этом мире будет звучать неуместно. Сколько дней прошло, когда мы последний раз встречались: пять, может шесть?

Витек на фразу не обращает никакого внимание, как и на последовавшую за ней паузу.

- Петруха, мы быстро, часам к девяти освободишься. Посидишь немножко, выпьешь и свалишь… Слушай, дружище, выручай, без тебя никак. Она совсем чокнутой вернулась с турбазы.

Хочется сказать Витьку: что это за баба такая, к которой без друга боязненно идти. Хочется, но молчу. Все он знает и видит, и в советах моих сейчас меньше всего нуждается, а вот в поддержке…

Пришла моя очередь вздыхать в трубку. Смотрю в сторону высунувшейся из-за двери мелкой, и обреченно произношу:

- Когда выдвигаемся?

Через три часа встречаемся с Витьком у ближайшего ларька, чтобы закупиться «Монастыркой». Полуразвалившееся строение разместилось очень удобно, как раз на полпути к дому Кристинки. Заботливый хозяин недавно подкрасил стены и даже сменил название с «Улыбки» на «Фортуну», только вот шарма магазину это не добавило.

Я изучаю отражение в вечно грязном стекле, когда недовольная продавщица бурчит за окошком:

- Чего замер?

Извиняюсь и беру две бутылки вина с ярко-желтой этикеткой. Следом на лотке для мелочи появляется жвачка и пара клубничных чупа-чупсов. Леденцы протягиваю другу.

- Это еще зачем? – он с недоумением смотрит на меня.

- Кристинке своей подаришь.

- Достал ты меня, - бормочет Витек и позвякивает бутылками в пакете. Разумеется, конфеты он не взял, и я прячу их в кармане джинсов.