Читаем Предельное ускорение (СИ) полностью

Ран без труда рассёк воздух мечом и медленно провёл им перед глазами клиента, показав во всей красе специфический узор на клинке, который получался именно при соблюдении всех правил.

— Великолепная работа, — закивал коллекционер и немедленно выписал чек на ранее оговоренную сумму.

Ран небрежно сунул чек в карман и вышел из библиотеки, чтобы столкнуться нос к носу с Джином. На его лице ничего не отразилось — он допускал вероятность нежеланной встречи, поэтому просто прошёл мимо.

— Ран!

Не оглянулся. Выход, кажется, за тем поворотом.

Джин догнал его и придержал за левое плечо. Ну просто здорово…

Прикрыв глаза, он медленно обернулся.

— С тобой всё в порядке?

— А может быть иначе?

— Мне нужно с тобой поговорить.

— Зато не нужно мне. — По предплечью поползло что-то тёплое.

— Это всего лишь разговор. Он не займёт много времени, — возмутился Джин. Выглядел он немного растерянным и сбитым с толку. Почему бы? Немой вопрос в тёмных глазах, но Ран снова не смог прочитать его. Ран всех читал с лёгкостью. Всех, только не Джина. Джин ему всё равно не подходил. Они оба друг другу не подходили.

— Сними браслет, — коротко велел он в привычной манере — в той самой, что заставляла Джина подчиняться.

Не в этот раз. Джин сжал браслет ладонью и помотал головой.

— Отдай мне чёртов браслет, — тихо рыкнул Ран. Тёплое скользнуло по запястью с внутренней стороны и сбежало к пальцам. Он попытался поймать тёплое в горсть, но влагу не удержать и в кулаке. Алая капля разбилась о мраморную плиту под ногами Рана. Одна, вторая, третья…

— Я отвезу тебя домой, — предложил Джин, уставившись на красные пятна на полу.

— Не стоит утруждаться.

Он вышел на крыльцо, не обратив внимания на шаги за спиной, а когда спустился по ступеням, тёплая ладонь поймала его пальцы.

— Сюда… Садись. — Джин распахнул дверцу машины.

Ладно. К чёрту. Он забрался в салон, откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. С пальцев левой руки мерно капала вниз кровь.

— Надеюсь, не собрался отключиться?

Ран ничего не ответил и отвернулся к окну. Кажется, ему снова становилось скучно. Можно сменить обстановку, например, и поехать в Сингапур…

— Ран?

— Просто рули молча, — приказал он. — И ты должен мне браслет.

Джин в самом деле промолчал, выехал через аллею к воротам и погнал по пустой магистрали. За окнами слабо заморосил дождь — как будто специально случай подгадывал.

Ран вновь закрыл глаза и постарался сосредоточиться на тихих звуках, с которыми мелкие капли стучали в лобовое стекло. Лениво поразмышлял о том, что нужно от него Джину. Не его клиент, конечно. Неопытен и ни черта не понимает. Скорее всего, банально влюблён — обычный случай. Сессия с горячим воском может всё исправить. Или связать и поставить в угол на колени на несколько долгих часов. Хорошее лекарство и действенное. Или можно выпороть так, чтоб неделю сидеть не мог. Вариантов куда больше, есть и совсем неприятные, которые мало кому по вкусу.

Вечно мотыльки летят не к тому свету, сжигают крылья и погибают напрасно и бессмысленно…

Наверное, он всё-таки задремал, потому что благополучно пропустил тот миг, когда машина остановилась. Его осторожно потрясли — на сей раз Джин ухватился за здоровое плечо. Ран взялся за дверную ручку, заляпав её кровью, и выбрался наружу. Здесь он точно раньше не был.

— Надо тебя перевязать… — Джин говорил что-то ещё, но он не слушал. Просто зашёл в просторный холл, потом в лифт. А как выбрался из лифта, уже не вспомнил.

***

Ран оказался тяжелее, чем можно было подумать. Джин устроил его на кровати, снял пиджак и тихо выругался, увидев рукав рубашки, пропитавшийся кровью полностью — от плеча до запястья.

Джин торопливо развязал галстук, отбросил в сторону и расстегнул пуговицы. Снять рубашку оказалось куда сложнее, чем пиджак. Само действие не требовало особых усилий, но вот прикасаться к горячей коже, без разрешения… Широкие плечи, гибкие мышцы, шрамы — всё это сейчас было под ладонями Джина.

Он взглянул на левое плечо и невольно поморщился. Рана не казалась жуткой, но выглядела неприятно и страшновато. Сбегал за бинтами, мазями и ножницами. Наклонился и понюхал: запах крови мешался с характерным медицинским запахом, стало быть, рану уже неплохо обработали. На всякий случай нанёс мазь толстым слоем и неторопливо забинтовал руку от локтя до плеча, закрепил повязку и выдохнул с облегчением. Кончиками пальцев потрогал пластыри на лице и закусил губу.

Ран казался непривычно бледным и спокойным, лишь яркие волосы по-прежнему походили на пламя или кровь. Джин решительно раздел его полностью, запихнул под одеяло и подложил под перевязанную руку подушку.

Спал Джин урывками и проснулся раньше, приподнял голову и принялся разглядывать гостя. Вроде бы уже не такой бледный, как был. Джин осторожно сел, склонился над Раном и провёл пальцами по щеке. Потом сунулся под одеяло, чтобы проверить руку. Бинты остались белыми, что не могло не радовать.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Смерть сердца
Смерть сердца

«Смерть сердца» – история юной любви и предательства невинности – самая известная книга Элизабет Боуэн. Осиротевшая шестнадцатилетняя Порция, приехав в Лондон, оказывается в странном мире невысказанных слов, ускользающих взглядов, в атмосфере одновременно утонченно-элегантной и смертельно душной. Воплощение невинности, Порция невольно становится той силой, которой суждено процарапать лакированную поверхность идеальной светской жизни, показать, что под сияющим фасадом скрываются обычные люди, тоскующие и слабые. Элизабет Боуэн, классик британской литературы, участница знаменитого литературного кружка «Блумсбери», ближайшая подруга Вирджинии Вулф, стала связующим звеном между модернизмом начала века и психологической изощренностью второй его половины. В ее книгах острое чувство юмора соединяется с погружением в глубины человеческих мотивов и желаний. Роман «Смерть сердца» входит в список 100 самых важных британских романов в истории английской литературы.

Элизабет Боуэн

Классическая проза ХX века / Прочее / Зарубежная классика
О медленности
О медленности

Рассуждения о неуклонно растущем темпе современной жизни давно стали общим местом в художественной и гуманитарной мысли. В ответ на это всеобщее ускорение возникла концепция «медленности», то есть искусственного замедления жизни – в том числе средствами визуального искусства. В своей книге Лутц Кёпник осмысляет это явление и анализирует художественные практики, которые имеют дело «с расширенной структурой времени и со стратегиями сомнения, отсрочки и промедления, позволяющими замедлить темп и ощутить неоднородное, многоликое течение настоящего». Среди них – кино Питера Уира и Вернера Херцога, фотографии Вилли Доэрти и Хироюки Масуямы, медиаобъекты Олафура Элиассона и Джанет Кардифф. Автор уверен, что за этими опытами стоит вовсе не ностальгия по идиллическому прошлому, а стремление проникнуть в суть настоящего и задуматься о природе времени. Лутц Кёпник – профессор Университета Вандербильта, специалист по визуальному искусству и интеллектуальной истории.

Лутц Кёпник

Кино / Прочее / Культура и искусство