Пределы реформ. Министерство внутренних дел Российской империи в 1802-1881 годах

По утверждению В. Г. Чернухи и И. В. Оржеховского, Шувалов нуждался в товарище и союзнике для воплощения своих планов по созданию единого правящего блока и учреждению формы представительства в начале 70-х годов. Как указывает Чернуха, в силу влияния своего поста союзником Шувалова должен был стать министр внутренних дел, однако же, продолжает исследователь, «именно Тимашев совершенно не годился для столь ответственной и деликатной роли». Коллеги Тимашева по чиновничьему цеху отмечали, что министр мало интересовался делами ведомства и нередко оказывался на заседаниях Комитета министров и Государственного совета неподготовленным к обсуждению рассматривавшихся вопросов. А. Н. Куломзин, товарищ министра государственных имуществ, замечает в воспоминаниях, что Тимашев «крайне затруднялся давать основательные объяснения, а когда общие фразы не помогали, очень покладисто брал дело назад», а государственный секретарь Д. М. Сольский в письме Валуеву 1869 года и вовсе отзывался о новом министре следующим образом: «…кресло ваше, как водится, занято другим. Но с него не раздается уже прежняя одушевленная речь, да лучше сказать, и просто ничего не раздается»[238].

Ультраконсервативно настроенный князь Мещерский, умеренный бюрократ А. А. Половцов, либеральный теоретик Чичерин, предшественник на министерском посту Валуев – словом, практически все критиковали деятельность Тимашева в роли министра, а чуть позже и члена Государственного совета. 10 марта 1874 года Валуев в минуту душевного раздражения записывает у себя в дневнике: «Сегодня я видел Тимашева и Шидловского. Министр и товарищ министра. Кроме России, они нигде не были бы прочны». Схожим образом в дневниковой записи уже 1889 года он отзывается о консервативной позиции, занимаемой Тимашевым в Государственном совете в 80-е годы: «…такие люди, как Пален, Тимашев, Толстой, граф Бобринский, опошлили и сделали ненавистным то, что величалось консерватизмом» [Чичерин 1934: 34; Мещерский 1898: 126–128, 153; Половцов 1966, 2: 174; Валуев 1961,2: 250–260, 289, 303].

Пусть административные и политические возможности Тимашева были весьма ограниченны, некоторые из его министерских подчиненных все же высказывались в его защиту. Скажем, служивший в земском отделе В. К. Луцкий вспоминает, как Тимашев дал ему средства на похороны дочери. Соглашаясь, что министр обладал недостаточным опытом для руководства таким ведомством, как МВД, Луцкий тем не менее полагал, что скверной своей репутацией Тимашев обязан службе в III отделении[239]. Уже не раз упоминавшийся среди министерских «дарований», начальствующий тогда над Хозяйственным департаментом А. Д. Шумахер видел в Тимашеве человека «честного и совершенно прямого». Шумахер даже опубликовал специальную заметку в защиту земской политики МВД в 1868–1878 годы. Многочисленными ссылками на законы и указы он доказывал, что вопреки главенствующему мнению Тимашев и в целом МВД неизменно стремились расширить права и законную сферу деятельности земств. Так, согласно Шумахеру, Тимашев лично одобрил великое множество земских ходатайств, учредил новые земства в разных областях империи и был искренним приверженцем местного самоуправления. В доказательство сказанного Шумахер указывал на одобрение Тимашевым переработки раннего валуевского проекта муниципальной реформы, направленной на еще большее укрепление городского самоуправления, утверждая также, что принятие проекта Государственным советом обеспечил исключительно проявленный Тимашевым «великий такт» [Шумахер 1893:846–857].

Вполне возможно, что Шумахер просто вынужденно оправдывал свое министерство, которому верно служил несколько десятилетий, а также собственную роль как директора департамента, ответственного за решение городских и земских вопросов. Но в 1861 году даже сам Валуев хвалебно отозвался о будущем министре, сочтя, что он «умен, сердит, односторонен, честолюбив, стоек». Спустя же 15 лет, сетуя на скудоумие и интриганство коллег, Валуев восклицает: «Ген[ерал] Тимашев! По крайней мере он лично безупречен как товарищ, и вообще делает то, что его силам в меру» [Валуев 1961, 1: 173; 2: 367].