Предисловие к жизни

Подхватив чемодан, Грезин крепко и нежно взял девушку под руку и повел вперед. Укрытое сопками солнце взошло, в природе мгновенно исчезли серые краски, поредевший и пришедший в движение туман окрасился в розовый, затем в оранжевый и тут же в золотистый цвет. Все вокруг стало праздничным и нарядным.

— Это для вас. Восход солнца, — весело сказал Дмитрий Афанасьевич.

Он поцеловал руку Фени и с удовольствием ощутил, как затрепетали ее похолодевшие пальцы.

4

Феня вряд ли знала — впрочем, как и многие из нас, — что такое счастье. Когда Дмитрий Афанасьевич однажды спросил, счастлива ли она, девушка не ответила и только подарила ему взгляд, в котором, как он тут же заявил, ему удалось прочесть многое.

Видимо, и было счастьем то ощущение необыкновенного, с которым жила она все эти удивительные — бесконечные и столь же непостижимые — быстрые дни.

Счастье пришло к ней, пожалуй, раньше, чем она увидела Дмитрия Афанасьевича на станции. Быть может, оно пришло уже в тот момент, когда она получила его письмо. Возможно, счастье пришло еще раньше — в ту ночь, когда она во сне вновь пережила впечатление от услышанного по радио грезинского «Гранатового браслета». Написав после долгих раздумий ответ Грезину, Феня была уверена: он обиделся, ни за что не приедет. Несколько дней она горевала, ходила как убитая. Вдруг пришло второе письмо, полное ласковых увещаний и заверений в любви. Она ожила, он рассеял ее сомнения. Она ждала его приезда как в лихорадке. Ждала и страшилась.

В своем маленьком поселке строители жили дружно, одной семьей, все у всех было на виду. Как она объяснит товарищам — кто такой Грезин для нее, зачем пожаловал в Ольдой? Жить он будет, разумеется, в санатории, но ведь их неизбежно увидят вместе. Как же его отрекомендовать? Просто друг?

Ей пока не приходилось сталкиваться с людьми, чьи поступки возбуждали бы в ней недоверие, ненависть, желание вступить с ними в борьбу. Зато Феня знала много друзей — и здесь в Ольдое, и в городе, где провела всю жизнь и училась. Все друзья как бы сливались в единый образ великодушного, доброго Семена Ивановича Голощапова.

Но такого друга, как Грезин, она еще не встречала. И она понимала, что его нельзя было считать просто другом. Представление о нем не вмещалось в это слово — ясное и определенное по смыслу и ощущению.

Так и не решив, как она представит Дмитрия Афанасьевича товарищам, Феня стала готовиться к его приезду. Ей очень нравился домик в сопках, в котором она жила одна с тех пор, как нормировщица и медсестра сбежали от нее в палаточный поселок, поближе к месту работы. Вдруг Грезин захочет заглянуть сюда? Ему этот домик, наверное, покажется бедным и пустым. Феня купила красивый ситец для занавесок на окна и попросила бригадира плотников сделать новый стол и полочки для книг, лежавших до сих пор в ящиках. Все сразу обратили внимание на Фенины приготовления, и кто-то поинтересовался, не Голощапов ли к ней приезжает.

— Разве Семен Иванович выберется сюда? — возразила девушка. — Я жду в гости одного хорошего человека.

Больше товарищи не расспрашивали Феню. Поняв по всему преобразившемуся ее виду, что в Фениной жизни произошли какие-то важные события, они тоже стали поджидать гостя.

Они видели, как рано утром Феня бежала на станцию. Видели и то, как она возвращалась уже не одна. Грезин и предполагать не мог, что за ним украдкой наблюдают десятки внимательных глаз. Феня показывала приезжему свое хозяйство, целый день они бродили вдвоем, и за это время товарищи Фени успели составить свое представление о ее госте.

Что ж, он им понравился — видный мужчина, приветливый, добрый, веселый. Феню, по всей видимости, он любил крепко — так заглядывал в глаза, так вежлив и предупредителен. Им понравилось, что приезжий еще засветло ушел со своим чемоданом в санаторий. Почтальон тетя Паша — симпатичная полная женщина с мягким, добрым лицом — высказала общее мнение:

— Видать, серьезный человек и намерения у него серьезные. А то ведь много есть и таких кавалеров — на один вечер.

День, другой прожил Грезин в Ольдое — мнение о нем, как о человеке достойном, укрепилось среди строителей. Он как-то зашел на почту. Тетя Паша, воспользовавшись случаем, сумела с ним осторожно побеседовать. Оказывается, он артист, холостой, Феню знает давно и обожает ее — говорит о ней и весь просто сияет. Тетю Пашу подкупило, что он искал в Ольдое загс.

— Как же, говорит, молодежь у вас обходится без этого заведения? Или здесь запрещено жениться?

— Разве это запретишь! Да и не в загсе вовсе дело, а в любви к человеку, — ответила тетя Паша. — Можно и в загсе побывать, росписи свои в книге оставить, а любви не будет.

— Мудрые слова, — одобрил Дмитрий Афанасьевич и повторил: — Загс не заменит взаимной любви и уважения, вы правы. И семью не создать только на основе записи в толстой книге.