Предлунные

Шестой даже не дрогнул. Когда один из бандитов начал стаскивать с Финнена куртку, парень не стал сопротивляться, даже пытаясь по мере сил помогать. Столь же охотно позволил избавить себя от штанов, рубашки и ботинок. Потеря одежды была не слишком большой ценой за спасение собственной шкуры.

На прощание он получил еще несколько пинков, но на этот раз заметно более слабых. Либо ненависть нападавших иссякла, либо они были попросту слишком худы и истощены, чтобы запинать кого-то до смерти.

Когда они ушли, Финнен продолжал лежать без движения, благодаря судьбу за то, что ему так повезло. Ему в самом деле повезло – на него напали на пороге Архива. До ближайшего лифта он мог добраться на четвереньках, сплевывая кровь и дрожа от холода. А если бы потребовалось – даже ползком.

Представив себе расстояние, отделявшее его от лифта, он успел еще порадоваться, что оно столь невелико. А потом лишился чувств.

3

– Проснулся?

Финнен попытался собраться с мыслями. Голова болела при малейшем движении, веки были тяжелыми, словно из металла.

– Проснулся?

Он сумел открыть глаза, но прошло какое-то время, прежде чем расплывчатое пятно возле постели приобрело очертания лица.

Брин Нирадж.

Финнен попытался задать вопрос.

– Если хочешь знать, как ты тут оказался – тебя притащил я, – прервал его брат Каиры. – Даже одолжил тебе свою куртку, чтобы ты не замерз по дороге. И вызвал врача, хотя особой необходимости в том не было.

Финнен нахмурился. Куртка, врач, Брин Нирадж, который откуда-то его сюда притащил – чтобы связать все эти сведения воедино, требовались определенные усилия. Он попытался задать второй вопрос, и на этот раз ему удалось пробормотать несколько слов:

– Откуда… ты… мой адрес…

– Я уже со вчерашнего дня за тобой наблюдаю. Даже знаю, где ты прячешь ключи, когда уходишь из дома, – Финнен попытался что-то сказать, но Нирадж не дал ему закончить. – Сегодня утром я пошел за тобой в Архив, а потом спустился в прошлое сразу после тебя.

Финнен вспомнил свою вылазку и стиснул пальцами край одеяла. Зашипев от боли, сел, дожидаясь, когда пройдет головокружение. Злость придавала ему сил.

– Ах ты дрянь поганая! Стоял, значит, там и смотрел, пока меня били? Даже пальцем не пошевелил, чтобы мне помочь!

Нирадж пожал плечами. На его бледном надменном лице появилось презрительное выражение.

– Мне было интересно, сумеешь ли ты справиться сам, – он издевательски усмехнулся. Несмотря на иные черты, он в этот момент напоминал отца, хотя ирония в его устах выглядела не столько проявлением веселья, сколько агрессии, как будто сын Иссы время от времени пользовался ею вместо ударов и пинков. – Ну, и как видно, у тебя не слишком-то вышло.

– Я мог там замерзнуть насмерть, – Финнен тут же пожалел о своих словах. Он и без того уже чувствовал себя достаточно униженным.

– Мог, но не замерз. Причем благодаря мне, так что мог бы и сказать спасибо. Хотя на самом деле ничего с тобой не случилось. Ну да, неприятная рана на затылке, расквашенный нос и куча синяков, но не более того. Тебе даже ребра не переломали.

Сперва Финнен хотел возразить, поскольку чувствовал себя ужасно, но его остановил страх перед очередным унижением. К тому же… к тому же, похоже, все в самом деле было не так уж плохо. В детстве ему пару раз доводилось получать серьезных тумаков от мальчишек постарше, и он помнил, что тогда тоже сначала едва мог говорить, но быстро очухивался.

Брин Нирадж взирал на него с высокомерным любопытством. Финнен отвел взгляд.

– Это Каира тебе все рассказала? О наших планах?

– Она обо всем мне рассказывает.

Финнену очень хотелось разозлиться – неважно, на девушку или на ее брата. Но вместо этого он чувствовал только боль, головокружение и серьезную тревогу.

– Она говорила мне, что когда-то ты пытался ее убить.

Нирадж кивнул, а Финнен не стал спрашивать: «Почему?», не в силах вынести очередного ответа в стиле «Ты не понимаешь». Впрочем, ему-то какое до этого дело? Брин Исса был странным человеком. Столь же странным был его сын, и дочь наверняка тоже. А союз между Нираджем и Каирой наверняка выходил за рамки обычных родственных отношений. Может, они друг с другом спали, а может, у девушки имелись мазохистские наклонности, и ей нравилось, что брат пинает ее по ребрам. А может, и то, и другое. Что ж, Финнен уже видал и не такое, и мог если не понять, то по крайней мере принять. Однако все же предпочел бы знать, во что, собственно, ввязался.

У него очень болела голова.

– Если хочешь принять в этом участие… а ты, как я понимаю, хочешь? – спросил он, а когда брат Каиры кивнул, набрал в грудь воздуха и продолжил: – Это никакая не игра – надеюсь, вы оба это понимаете. Это не игра… – до него медленно доходил смысл его собственных слов. Закрыв глаза, он закончил: – Я помогу вам, но сейчас убирайся. Я хочу отдохнуть.

О чудо – Нирадж сразу же вышел.

4

На следующее утро Финнен подозвал механическую птицу – одну из многих, круживших по Лунаполису – и отправил сообщение Дими.